Родитель «дубль три». Комбат Найтов

стрелять-то умеешь, летун?

      – Вместо соски ствол винтовки использовал, по словам матери. Не надо меня учить, как Родину любить, политрук. Пустые места на кителе видишь? У тебя это первая война, а у меня – вторая. Разницу чуешь?

      – Ну пойдем, покажешь, гвардии капитан…

      И стал командир полка штатным снайпером штрафной роты. Все два месяца, от Жучков до Волоколамска. Должность такая, что кровью не смыть, только посмертно, так что от звонка до звонка. На седьмой день наступления его вызвал с позиции лейтенант Сучков, который совсем не соответствовал своей фамилии. Душевный был человек и отличный командир, кстати, как и его политрук.

      – Петр Васильевич! Ваш срок истек полтора часа назад. Снять с вас судимость права не имею, требуется подпись врача, а она у нас – сука известная. Извини. Вот записка, прибудете в часть – пишите, ни я, ни Захар слов не пожалеем. Спасибо.

      Задерживаться в штрафной роте Петр не стал, ни к чему это. Никто не оценит. Собрал манатки, сдал винтовку и прицел, боеприпасы, и с бумажками пошел в тыл, благо – недалеко. Получил подтверждение, что полк базируется на старом месте: в Кубинке. Сел на «кукушку» и поехал. От Матренино до 50-го километра, пересадка, затем до Кубинки. На площадке пусто, машины запрятаны в лес под горушкой, но их мало, очень мало. Доложился командиру полка капитану Федотову. Он из третьей эскадрильи, один из немногих там, кто имел боевой опыт на Балтике, 13-й ИАП ВМФ.

      – Здравия желаю, товарищ гвардии капитан, с возвращением.

      – Не ждали?

      – Ждали, товарищ капитан, очень ждали. Машина ваша здесь, никому не отдали.

      – Да не капитан я, краснофлотец. Так что, прибыл после отбытия установленного срока. Судимость не снята, звания лишен, в должности не восстановлен.

      – Как же так, товарищ гвардии капитан?

      – Кровь требуется, ранение, а я снайпером был. А там два варианта: либо живой, либо мертвый, третьего не дано.

      – Что делать будем, товарищ капитан?

      – Хрен его знает, Женя. Сколько самолетов в полку?

      – Две эскадрильи, товарищ капитан, по восемь штук.

      – А где остальные?

      – Нас делили четыре раза. Когда полк узнал, что подписанная всеми летчиками характеристика на вас осталась в штабе полка и не рассматривалась трибуналом, то нового командира и замполита подвели к немцам и оставили их одних. Их хватило секунд на тридцать, сопляков. После этого нас начали делить, потом дожди начались, и немцы локатор разбомбили, потому что в полку не осталось никого с «плохой погодой». Из первой эскадрильи остался только Быстров, он был комполка до меня. Его ранили в том вылете, когда немцы нас бомбили. Ну, и я вот четвертую неделю командую.

      – Понял, пиши направление в ЗАП. Смысла не вижу тебе мешать.

      – Да как же так, командир, это же ваш полк!

      – Жень, не трави душу. Пиши направление.

      – Машину свою заберите, она – именная. На ней никто летать не хочет. Вас ждет.

      – Хорошо,