Третье небо. Александр Горностаев

свои обречённые лезут…

      ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО

      Я шёл до света солнца на работу,

      на освещённый вещевой базар

      фонариками утренней заботы, —

      мне вывозили грузчики товар.

      Был мир доходов чрезвычайно зыбким,

      как утра блики на вершинах крыш,

      Но продавщиц молоденьких улыбки

      я принимал, как за упорный труд барыш.

      И если в ясных их глазах светила

      как солнце, нежность – в сполохах ума,

      мне вечерами нравилось в тиши интима

      желаний девичьих причуды принимать.

      Пока вставало солнце над базаром

      я мог остановиться, отдохнуть,

      и возникал, как призрак пред глазами,

      текущей жизни непонятный путь.

      В судьбу смешную местного торговца

      предназначенья истинного свет

      не проник, как из-за тучи – солнце,

      и был деяний слишком узок спектр.

      Как утром – зябким, призрачно-пустынным—

      был сумеречен мир в моей душе.

      И восхожденье чувств как бы застыло

      на грани дня, на тёмном рубеже…

      ***

      В мою судьбу сквозь ночи мрак гнетущий

      вольется луч – и трепетен, итрепетен, и тих —

      и, как рассвет, за окнами встающий,

      забрезжит новых мыслей полон стих.

      (из ранних стихов)

      Я всё же смог в облаве бедствий сдюжить,

      не умереть от боли, потеряв любовь.

      Но чтоб сильней не ранить чью-то душу,

      не напишу об этом я стихов.

      Изыдют вон мои печали – мысли,

      лишь приоткроет двери утра рань.

      И свет иных неистребимых истин

      вольётся в душу, вместо тьмы утрат.

      Глаза вещей разбудятся в квартире,

      придет покой, как мудрый пилигрим,

      и вспомню я про счастье в этом мире,

      про яркость дней, про зарево зари.

      Я выйду в мир, в пространства улиц, в город,

      избавленный от тяжких дум плохих,

      и вот тогда почувствую, как голод,

      желанье жить, влюбляться, сочинять стихи.

      ***

      Стоит как недруг у порога старость…

      Ей двери бы совсем не открывать,

      но крепость дней так просто не оставит,

      как подступивший к стенам сильный враг.

      Крепись же, крепни, молодости Троя!

      Врагам сдаваться – рано через чур.

      Ещё подходит сердцу роль героя,

      и мужественен глаз моих прищур…

      В ученики к Гомеру

      (вольный стих)

      Одолевают мысли: как похитрей по древу растечься мысью*,

      как на конях гекзаметра – во весь опор размера,

      скакать до древних дней, поигрывая мышцею,

      и в одеяньях новых лет прийти в ученики к Гомеру.

      Премудрый старец зряч умом и сердцем видит больше, чем иной глазами.

      Сидит у моря в одиночестве, как будто ждёт пришельцев из грядущего,

      к нему явлюсь я робкий, как студент, идущий на экзамен.

      И появленье –