Axis mundi. Анна Вик

столовой стоял «телек», который мы почти постоянно смотрели во время еды. Утром на нем обычно вещали новостные каналы; днем и вечером курсанты переключали на каналы с фильмами или сериалами.

      – Не нравятся новости? – поинтересовался я.

      – У всех, кто смотрит «ящик» и ест, взгляд становится, как у каких-то… Коров, что ли. Такой, полу бездумный, знаешь?..

      Я только пожал плечами и пошел к своим ребятам, которые уже во всю налегали на завтрак. Размеренно поглощая свою, а за ней и сонину порцию каши, я решил понаблюдать за ними. Увлеченные утренними новостями (которые, кстати, почему-то не особенно отличались от всех, что уже прежде были на этой неделе), они едва ли не проносили ложки мимо ртов. Взгляды их, казалось, смотрели и в экран, и в какую-то пустоту одновременно, они не были осмысленными, хотя все парни были отнюдь не глупы сами по себе.

      Я мельком посмотрел на Соню: она поглощала дольку за долькой свой темный шоколад, что-то читая на своем планшете, периодически отпивая черный кофе. Заметив мой взгляд, она ухмыльнулась. Видимо, догадалась, что я осознал ее правоту.

      Одногруппник и, по совместительству, мой приятель Артур пихнул меня локтем.

      – Ты чего, смотришь на Человека-Невидимку? – спросил он, намекая на Соню, за которой прозвище закрепилось еще на первом курсе. Мало того, что девушка была незаметная сама по себе, так она еще и весь первый семестр таскала с собой тяжеленный сборник Герберта Уэллса с заголовком «Человек-Невидимка», который всегда читала в перерывах вместо того, чтобы общаться с нами.

      – Ты когда-нибудь замечал, что Соня ест только шоколад? – ответил я вопросом на вопрос.

      – Я вообще не знал, что она ест, – усмехнулся Артур. – Ладно, пойдем, пора бы на медконтроль сходить… Ты, кстати, в курсе, что к нам Соню перевели на неделю в экипаж?

      Вся наша учебная группа была разбита на экипажи по четыре-пять человек. На смену на экипаж обычно выделяли по одному или два борта, которые все шесть часов полетов попеременно использовались студентами. Пара летает – другая отдыхает и пьет чай в штабе, потом пересменка. Самолет проверяли и готовили всем экипажем, всем экипажем и мыли дружно в конце смены (ближе к лету оживали насекомые, и фонарь вместе с крыльями живописно ими покрывались за несколько часов полетов).

      Иногда экипажи расформировывали, потому что их инструктор уезжал, и студентов временно «раскидывали» по другим.

      – Перекомандировка? – я был не удивлен, потому что это было привычным делом.

      – Ага, – подтвердил Артур. – Она самая.

      Дверь медчасти открылась, и оттуда вышел парень, за которым я занимал очередь.

      – Ну, значит, придется нам «слетываться», – пожал плечами я и, взяв рабочую тетрадь курсанта, пошел на медконтроль.

      На «медицине» нам обычно измеряли давление, пульс и температуру. Не сказать, что это гарантировало то, что в полете нам резко не станет плохо, но формальность нужно было соблюдать. Поставив возле «жалоб нет» свою подпись, я вышел из кабинета. Соня в это время только покидала столовую, как обычно, будучи