ТЕАТР С БОЛЬШОЙ БУКВЫ. Марина Порк

приехал ко мне и сказал: «Опять французская драматургия, Жене». У меня возникла идея построить музыкальное решение спектакля на одной песне в звучании мужского и женского голосов. Я остановился на Je suis malade Сержа Лама в его авторском исполнении и в исполнении Далиды. Но когда поставили их рядом, стало понятно, что Лама отпадает. Его исполнение было скорее бардовским, с отчетливым социальным подтекстом, а Далида пела мощно, трагично – о Любви. В «Сатирикон» я ходил пешком. Этот период для меня, с одной стороны, яркий и счастливый, а с другой – тяжелый и мрачный. В театре шли волшебные, магические, завораживающие репетиции, а в жизни в это же время я переживал самую тяжелую личную драму, о которой забывал только благодаря репетициям. Они начинались после того как заканчивался спектакль. Задача, которую сформулировал Рома: должны звучать два голоса – женский и мужской – оставалась незыблемой. К поиску мужского вокала пытались подключиться артисты, но все было не то. Как-то раз на одной из репетиций ко мне подошел Сережа Зарубин, первый исполнитель роли Месье, и приложил к уху динамик маленького кассетника. Из тусклой очень некачественной записи в мое ухо ворвался голос, сразивший меня наповал. Сергей не знал ни имени певца, ни названия песни, вообще ничего. Я забрал у него кассету. У меня был и есть (правда, он уже давно живет под Парижем, а тогда жил на Ленинградском шоссе) друг – Юрий Бибиков, один из лучших в советские времена переводчиков с французского. Его выразительный низкий баритон и изумительный по красоте французский можно слышать в начале и в финале спектакля «Служанки»: «Я считаю, что в «Служанках» должны играть мужчины. Именно мужчины. Жан Жене». То же самое по-французски. Я записал его голос для второй редакции «Служанок» в 1992 году. Юра уникальный знаток французских шансонье, у него огромная коллекция французского шансона. Многие пластинки я покупал именно у него, в том числе и Далиду. Теперь мне нужно было что-то по мощи равное Je suis malade Далиды, но в мужском исполнении, и я с кассетой Зарубина поехал к Юре. Тот, услышав первые звуки привезенной мною кассеты, сразу достал двойной альбом 1978 года, изданный в помощь больным раком. На первом диске была классическая музыка в исполнении звезд, а на втором эстрада также со звездными именами, среди которых никому в СССР до «Служанок» не известный Даниэль Лавуа – его хит Ils s’aiment. Так две основные музыкальные темы «Служанок» и были найдены. С 1988 по 1991 год у меня с Ромой было еще пять работ. Это «Мастер и Маргарита» в двух русских драматических театрах – сначала в Таллинском, потом в Вильнюсском, «Наш Декамерон» Радзинского в Театре имени Ермоловой, «Дама без камелий» сэра Теренса Мервина Реттигена в Театре имени Вахтангова и «М. Баттерфляй». Репетиции таллинского «Мастера…» шли во время гастролей театра в Астрахани. Туда мы полетели втроем: Виктюк, художник Владимир Боер и я. Была осень, и эта «гастроль» запомнилась большим количеством съеденных арбузов и дынь, настоящими татарскими чебуреками, а также обилием…