На ее условиях. Триш Мори

ей сейчас помочь. Алесандер Эскивель мог быть привлекательным наследником фамильного состояния, но его внешний вид или его наследство ее не интересовали. Гораздо важнее было то, что он был холост. Тридцати трех лет от роду, без жены, без невесты и согласен выслушать Симону. Она глотнула воздуха. Теперь оставалось только удержать его внимание достаточно надолго, чтобы он обдумал ее план.

      – Легче легкого, – прошептала она, вытирая влажные от волнения ладони о юбку. Все, что ей было нужно, – это нажать дверной звонок и улыбнуться.

      Но, когда дверь открылась, улыбка Симоны исчезла при виде двух белоснежных полотенец. Одно висело на шее, оттеняя черные волосы и смуглую кожу, другое было обернуто вокруг бедер мужчины. Очень низко обернуто.

      Симона сглотнула. Подумала о побеге. Потом о цели визита. Потом о полотенце и о том, что было под ним, и немедленно пожалела об этой мысли.

      – Симона Гамильтон, я полагаю, – сказал он, и его роскошный испанский акцент превратил ее имя в изысканную ласку. – Приятно познакомиться.

      Симона моргнула, заставляя себя перевести взгляд выше, хотя все, чего ей хотелось, – это смотреть на его скульптурный живот и мускулистую грудь. Его темные глаза улыбались ей, уголки чувственных губ были приподняты, а его голос, казалось, скользил по ее коже под одеждой. Симона поежилась, ощущая, как напряглись соски под тонким бюстгальтером. Впервые за долгое время мысль о сексе всплыла в ее сознании внезапной фантазией о сплетенных телах, разворошенной постели и об этом мужчине на смятых простынях – без полотенец. Мысленные картинки были столь яркими и чувственными, что Симона совершенно потеряла мысль о цели своего визита.

      – Я не хотела вас беспокоить, – пробормотала она. «А уж себя-то точно». – Мне лучше вернуться позже.

      – Я предупреждал вас, что не одет для приема гостей, – напомнил Алесандер. – Вы сказали, что вас не волнует моя одежда.

      Симона слабо кивнула. Она вправду сказала что-то в этом роде. Но ей и в голову не могло прийти, что на нем не будет ничего, кроме полотенца. Она сглотнула.

      – Но вы не… То есть… Может, в другой раз.

      Он улыбнулся шире, и ей стало еще более неловко. Он явно развлекался – за ее счет.

      – Вы сказали, это что-то важное. Про Фелипе?

      Симона моргнула, глядя на него, и вспомнила, почему она здесь. Вспомнила свой план и все причины, по которым он не мог сработать. И добавила новые причины в этот список, потому что фотографии Алесандера, которые она нашла, не отражали всей картины. Он был не просто привлекательным мужчиной в хорошей форме – он был божественен, а мужчины, которые выглядят как боги, женятся на супермоделях, на наследницах состояний и принцессах, и уж точно не на женщинах, которые появляются на их пороге, умоляя об услуге. Никто в здравом уме не мог бы предположить, что такой, как он, мог бы жениться на такой, как она.

      Господи, что она вообще тут делает?

      – Прошу прощения, – сказала она, качая головой. – Прийти сюда было ошибкой.

      Она