Встретимся в октябре. Твой кот. Маша Моран

одного ее прикосновения через несколько слоев ткани, я кончил. Не смог сдержать предательского стона. Как чертов подросток – прямо в штаны.

      Но плевать. По всему телу прошлась сокрушительная судорога. Волна, смывающая все и оставляющая после себя лишь развалины.

      По мне прошелся тайфун. Испарина выступила по всему телу. Перед глазами стало темно. В ушах зашумела кровь.

      Несколько долгих мгновений мне казалось, что меня просто разорвет на части. Я стиснул зубы, корчась так, что рвало жилы. И все у нее на глазах.

      Давно не было так стыдно. И одновременно хорошо.

      Я с трудом сфокусировал взгляд. Она смотрела на меня с удивлением. Даже испугом.

      Ладно, теперь я знаю, что значит захотеть провалиться от стыда под землю. Если бы мог, я бы сам сиганул в пропасть.

      Она успела закутаться в наше покрывало, оставив неприкрытой только голову.

      А потом вдруг вытянула вперед руку и неверяще посмотрела на нее. Перевела взгляд на меня, словно сомневаясь в чем-то, и снова посмотрела на пальцы.

      От каждого движения головы, ее волосы дрожали, как морские волны. В них путались лучи солнца, жадно целовали пряди.

      С трудом управляя ватным телом я сел, но она снова отодвинулась. Приоткрыла губы, толкая меня в черный омут грязных мыслей. Собиралась что-то сказать?

      Сердце замерло от ожидания. Я хотел услышать ее голос. Чтобы она произнесла хоть что-то. Произнесла мое имя!

      Но вместо этого в квартире что-то грохнуло, и послышался возмущенный возглас:

      – Ди-и-има-а-а-а! Ты где?! Боже, ну и лабиринты… Пусто-то как… Дома нет, что ли? Разувайся скорее, а я пойду поищу его. – И еще громче: – Ди-и-ма-а-а-а-а!

      Господи, да весь дом услышал уже!

      Я подорвался с матраса и бросился в ванную.

      Но тут же остановился и приказал своему ожившему сновидению:

      – Не вздумай уйти!

      Я быстро переоделся, торопясь так, что напялил рубашку наизнанку. А, плевать.

      Главное, опередить мать. Если она сюда ворвется, то устроит разборки, которые я вряд ли вывезу. Она обязательно захочет узнать, с кем я провел ночь и какие у нас отношения. А я даже имени своего воплотившегося в реальность сновидения не знаю.

      Мою маленькую фарфоровую куклу с самыми голубыми глазами на свете нужно защитить. Даже от собственной матери.

      Я наскоро плеснул в лицо холодной воды и пригладил влажными руками волосы. Почти нормально. Сойдет и так.

      В спальне было подозрительно тихо, и я быстро выскочил из ванной. Моя колдунья стояла посреди комнаты и, сдвинув брови, смотрела на домик Злыдня. Она все так же куталась в покрывало, совсем утонув в нем. Такая крошечная и беззащитная. Только изящные ключицы виднеются среди складок ткани.

      Захотелось обнять ее. Прижать к себе и держать так долго-долго. Не отпускать, даже когда она попросится на свободу.

      Она вскинула на меня удивленный взгляд, задирая голову и обнажая красивую шею. Точно так же на меня смотрел Злыдень – снизу вверх, откидывая голову чуть ли не на спину.

      Даже смешно стало: