Исповедь изгоя. Владимир Великий

что он очень рад притоку новых молодых сил, которые смогут в значительной мере, как освежить историческую науку в институте, так и омолодить кафедру. Его радовало и то, что недавний студент имел прекрасную партийную характеристику. Собеседование продолжалось почти два часа.

      Длительное пребывание в кабинете главного историка вуза Чурсина нисколько не беспокоило. Все было намази, шло как по маслу. У него намечался хороший старт для успешной работы. По заверению заведующего кафедрой через неделю в городской газете напечатают объявление о конкурсе на замещение вакантной должности преподавателя истории КПСС в кооперативном институте. Напечатают ради научной и общественной субординации. Затем Горовой поинтересовался научными замыслами своего молодого подопечного. Его тема диссертации и научные замыслы вызвали неподдельную радость у старика. Из преподавателей кафедры за десять лет никто не представил какую-либо научную работу к защите, не говоря уже о диссертации.

      «Безученость» историков часто критиковал ректор института, доставалось и от партийного комитета. На прощание Горовой, не то от волнения, не то от своей ветхости, принялся обеими руками трясти руку новенькому. Затем снял очки со своего длинного носа и с умилением прошептал:

      – Егор Николаевич! Вы для нашей кафедры настоящая находка. В практической работе и на научном поприще. Ваш приход и Ваши дерзкие научные планы очень обрадуют наших стариков, очень обрадуют… – Крепко обняв новенького за плечи, он чуть ли не со слезами вновь произнес. – Теперь я буду ходить на партийные собрания и ученые советы только с поднятой головой… Только так, Егорка…

      После теплого прощания со своим шефом, Чурсин, словно на крыльях, вылетел из учебного корпуса. Настроение у него было превосходное. Душа его пела. И даже сам город, несмотря на дождливую погоду, казался ему сейчас красивым и милым. Через полчаса он был возле дома, где намеревался снимать комнату у одинокой старушки. Баба Маша жила одна в трехкомнатной квартире. Ее муж умер три года назад. Умер по чисто русскому признаку – пьянству. Подслеповатый старик возвращался от друга, который только что построил гараж и получил железного коня «Запорожец», как участник Великой Отечественной войны. Мужчины на радостях основательно выпили. Владелец машины остался спать в своем гараже, Ефим пошел домой. Вместо своей «хрущевки» он попал в другую, которая, как две капли воды, была похожа на его. Он открыл входную дверь и очень осторожно, почти наощупь, стал подниматься на пятый этаж. Электрического света в подъезде уже давненько не было. По какой причине его не было – никто не знал. Поднявшись и отдышавшись, дедок стал колотить в дверь квартиры. Искать свой ключ в продуктовой сумке, да еще в кромешной мгле, он не стал. Жена дверь почему-то не открывала. Он еще несколько раз ударил кулаком в дверь. Ударял так сильно, что от боли выл.

      Дверь вскоре открылась. Однако вместо знакомой физиономии Машки, так он назвал свою жену в домашнем