Иллюзиум. Роман Павлович Искаев

он тут же сосредоточился на ней: резко, как лассо, раскрутил её, от чего послышались очень тонкие, почти неслышимые звуки рассекаемого воздуха.

      Палка, обмотанная ниточкой, точно паутиной, вертелась, полностью повинуясь всем желаниям Сашки. Тогда размахнувшись, он резко бросил руку вперёд и одновременно подумал о том, чтобы ниточка отпустила палку. Всё повторилось в действительности так, как Сашка пожелал: палка улетела очень далеко и вскоре исчезла из виду.

      Чернильная нитка повисла в воздухе, слегка дрожа. Осторожно Сашка прикоснулся к ней пальцами. И ощутив совсем лёгкое, шёлковое прикосновение, он прошёл чернила насквозь, не разорвав их и не испачкавшись.

      Сашка засмеялся, он был счастлив, и ему хотелось просто бежать, чтобы ниточка парила за ним. Но тут, как будильник, в нём прозвенело напоминание, охладившее его счастье. Глянув на часы, Сашка ужаснулся: он уже как на пять минут опоздал в школу, а ещё и полпути не проделал до неё. Спрятав ручку с исчезнувшей ниточкой, со всех ног помчался на урок.

      В класс Сашка ворвался тяжело дыша. Портфель висел криво: одна лямка во время бега расшаталась и теперь была длиннее другой. Куртка его, и без того на размер больше, теперь висела на одном плече, а из-под неё выглядывала рубашка – утром аккуратно заправленная в брюки.

      Сашка как рыба начал хватать воздух в дверях, пытаясь извиниться у смотревшего поверх очков учителя. Он как раз прервал его речь, когда тот, что-то объяснял классу.

      – Из…, – Сашка тяжело вздохнул, со свистом набрав много воздуха, и тут же сглотнул, да так громко, что его услышали даже на задних партах, – изв-и-нит-е.

      На одном, прерывистом, дыхании успел он вымолвить перед тем, как ошарашенные одноклассники пришли в себя и класс потонул в оглушительном смехе. Учитель не обращал на это ровным счётом никакого внимания и продолжал сверлить взглядом смутившегося, а от того ещё больше раскрасневшегося Сашку.

      – Извините за опоздание, Константин Юрьевич, – слабо промямлил он, опустив голову. Но всё было бесполезно, его слова были неслышны за разноголосым смехом. И больше всех конечно старались Дэн с дружками.

      Учитель, как будто, и не пытался остановить смех. Он стоял, опустив голову вниз, поверх очков смотря осуждающим взглядом на опоздавшего ученика. Константин Юрьевич был очень строгим учителем, и его боялся даже Дэн. Он был высоким и сухим, не молодым, а поэтому уже почётным учителем этой школы. Он преподавал здесь больше сорока лет, и скоро должен был уйти на пенсию. Сашка надеялся, что сможет пережить его, но уже второй месяц, а Константин Юрьевич никуда не уходил.

      Дэн смеялся громче всех и картинно положил руки на живот. Благодаря своим кулакам он всегда учился на отлично: ведь никто никогда не отказывался помочь ему в выполнении контрольной работы или домашнего задания. Поэтому Дэн был на хорошем счету у всех учителей, в том числе и у Константина Юрьевича, и тот всегда ставил его в пример другим ученикам.

      Другое дело Сашка. Он никогда не отличался хорошей успеваемостью, за