Иллюзиум. Роман Павлович Искаев

глазеть, и очень тихо перешёптываться между собой. Так прошло несколько минут в тишине, что несколько удивило Сашку, ведь он понял, что эти двое и минуты молчать не могут. Наконец ему надоело, что его рассматривают, как какую-то…. обезьяну в зоопарке и первым нарушил молчание. Он решил начать с вопросов больше всего его сейчас волнующих:

      – Почему я разбужу родителей? Вы шумели так, что… я удивлён, как вы весь дом не перебудили! В том числе и Баклажана.

      – Баклажана? – Повторил худой.

      – Баклажана? – Последовал его примеру Шарик.

      – Баклажана?! – Опять повторил худой.

      – Ну да, это мой кот, его зовут…., – но не успел Сашка закончить, как синхронный визг чуть не разорвал ему уши и он инстинктивно закрыл их руками.

      – Кот?

      – Кот!

      – Кот?!

      – Кот!!!

      Повторяли они без остановки и начали носиться по комнате.

      – Закрой дверь! – крикнул худой.

      – Она закрыта, – тихо проговорил Сашка, наблюдая за совершенно необъяснимой картиной.

      – Закрой!

      – Сейчас! – отзывался Шарик. Он подскочил к входной двери, но она оказалась закрыта. Убедившись в её надёжности (Шарик тихонько пнул её), обезьянки вновь встали перед кроватью, обмотав себя длинными хвостами.

      – Ты почему не сказал? – требовательно спросил худой.

      – Я? – Удивился Сашка.

      – Да нет, я Шарику.

      – Так, это…. Шарик пойми…. Я ну, это.… Не знал…. – Шарик потупил глаза и уставился на невидимый круг, очерчиваемый его лапкой.

      – Ты не знал?! – взревел, вернее вспищал, другой, как оказалось, тоже Шарик.

      – Вроде того…., – отозвался толстый Шарик. Длинный хвост его был прижат к телу, и кончик нервно подрагивал. Только теперь Сашка заметил, что на конце хвостов у них у обоих – кисточки. Пушистые и круглые.

      – Я же тебя говорил! Подготовиться! А ты что?!

      – Ну, я…. эмммм….

      – Опять валялся на пляже?

      – Не валялся я!

      – ДА?! А что ты делал, хотелось бы узнать?

      – Ну, после того, как ты попросил, – толстый Шарик затараторил, – я хотел было сделать, но решил прежде перекусить….

      Сашка отчетливо услышал, как худой Шарик скрипнул зубами. Толстый Шарик тоже услышал это, от чего начал запинаться и говорить ещё быстрее:

      – Так это…. Вот….. перекусил я значит, ну и решил вздремнуть, немного…. Пищу переварить….

      – Переварил? – скрип становился сильнее.

      – Ага! – толстая обезьянка вдруг расплылась в улыбке. – На солнышко лёг, ну и уснул. А когда проснулся, уже надо было идти.

      Худой как-то резко изменился. Неожиданно согнулся и бросился на толстого:

      – А если бы дверь не была закрыта!

      Маленькие кулачки с невероятной скоростью стучали по серебристой шерсти толстого Шарика. Но тот кажется даже не чувствовал и только инстинктивно закрывал лицо лапками.

      – Ну… это… вы двое… ЭЙ! – крикнул Сашка, – хватит!

      И тут же вся возня прекратилась и тяжело дышавший худой Шарик отцепился