Божественная власть, церковная иерархия и духовный авторитет в раннехристианской латинской традиции. Г. Е. Захаров

себя как «пристанище апостольского попечения» (αποστόλων φροντιστήριον) и «первоначальную митрополию благочестия» (εύσεβείας μητρόπολιν έξ αρχής γεγενημένην)[83]. Евсевиане также подчеркивают незыблемость решений всех законно созванных соборов и отрицают право папы инициировать их пересмотр[84].

      В послании папы Юлия также отсутствует критика какой-либо «имперской экклезиологии», и он не пытается приписать ее своим оппонентам. Его понимание иерархии церковных кафедр и собственного авторитета основано на идее апостольского преемства. При этом в тексте Юлия отсутствует идея уникальности статуса Римской Церкви и ее основателя – ап. Петра – как таковая. Папа подчеркивает, что пострадавшие в ходе арианских споров церковные общины Востока имеют апостольское происхождение: «Ибо страдали не малые какие Церкви, но те, которыми лично управляли апостолы» (ούχ αΐ τυχοΰσαι έκκλησίαι αί πάσχουσαι, άλλ’ ών αΰτοι οί απόστολοι δι’ εαυτών καθηγήσαντο), поэтому связанные с ними конфликты не могут быть разрешены без привлечения западного епископата и, в особенности, римского епископа. В первую очередь это касается Александрийской Церкви, в отношении которой, по утверждению папы, существовал обычай (έθος): «Прежде писали к нам и здесь уже решалось, кто прав» (πρότερον γράφεσθαι ήμΐν, και ούτως ένθεν όρίζεσθαι τα δίκαια). Сам Юлий возвещает то, что принял от ап. Петра (α γάρ παρειλήφαμεν παρά του μακαρίου Πέτρου του αποστόλου, ταΰτα και ύμΐν δηλώ) – очевидная ссылка на локальное предание Римской Церкви. Упоминает он и Павловы постановления[85]. Экклезиологическая модель, представленная в послании Юлия, оказывается фактически тождественной сформулированной более чем на столетие ранее концепции св. Иринея Лионского и Тетуллиана[86]: иерархия локальных Церквей определяется их происхождением – апостольские Церкви обладают особым авторитетом как хранительницы апостольского предания. Римская Церковь основана ап. Петром, поэтому ее епископ имеет право говорить от его лица, однако апостольские Церкви Востока также обладают особым значением. В то же время, в отличие от св. Иринея, папа Юлий делает акцент не на вероучительных[87], а на дисциплинарных аспектах апостольского предания[88].

      Прямое столкновение восточного и западного епископата не могло не вызвать беспокойства императоров Констанция и Константа. В 343 г. они созвали в Сердике вселенский собор, который должен был урегулировать ситуацию. Стоит отметить, что нет никаких оснований утверждать, что инициатором созыва собора был Юлий[89]. По свидетельству западных делегатов, императоры (et ipsi religiosissimi imperatores permiserunt) поставили перед епископами три основные проблемы, которые они должны были соборно разрешить (tria fuerunt, quae tractanda erant): 1) «о святой вере и о чистоте истины» (de sancta fide et de integritate veritatis); 2) «о лицах, о которых говорят, что они извержены [из сана], о предвзятом суде или, если смогли бы доказать, то было бы справедливое [его] подтверждение» (de personis quos dicebant esse deiectos de iniquo iudicio, ut, si potuissent probare, iusta fieret confirmatio); 3) «о тяжких и плачевных несправедливостях»

83

Sozom. Hist. eccl. III. 8. M. Ж. Ле Гийу полагает, что в своем письме к Юлию евсевиане сочетали принцип апостоличности и принцип «имперскости». На наш взгляд, нет никаких оснований утверждать, что под «первоначальной митрополией благочестия» подразумевается политический статус Рима (см.: Le Guillou М,-J. Principe apostolique et principe imperial: quelques inflexions sur le sens de la primaut6 romaine aux premiers socles // Istina. 1976. Vol. 21. P. 144).

84

Alhan. Alex. Apol. contr. ar. 25. См. также послание восточных участников Сердикского собора 343 г.: «Но деяния наших предшественников подтверждают, что решения всех справедливо и законно действующих соборов должны быть признаваемы. Ведь получил же подтверждение от восточных собор, созванный в городе Риме против еретиков Новата, Савеллия и Валентина. И, напротив, то, что было на Востоке решено относительно Павла Самосатского, было подписано всеми» (Verum omnium conciliorum iuste legitimeque actorum decreta firmanda maiorum nostrorum gesta consignant. Nam in urbe Roma sub Novato et Sabellio et Valentino haereticis factum concilium ab Orientalibus confirmatum est. Et iterum in Oriente, sub Paulo a Samosatis quod statutum est, ab omnibus est signatum) (Hilar. Pici. Fragmenta historica. III. 26).

85

Alhan. Alex. Apol. contr. ar. 35.

86

Iren. Adv. haer. III. 3. 2—4; Tertull. De praescr. XXXVI.

87

Св. Ириней Лионский особо выделяет Римскую Церковь. Он именует ее «величайшей, древнейшей и всем известной» и подчеркивает факт ее основания апл. Петром и Павлом (maximae et antiquissimae et omnibus cognitae a gloriosissimis duobus apostolis Petro et Paulo Romae fundatae et constitutae ecclesiae). Далее епископ Лущуна указывает, что «по необходимости к этой Церкви, благодаря ее начальной значимости, обращается всякая Церковь, т. е. повсюду верующие, так как в ней апостольское предание всегда сохранялось верующими повсюду» (Ad hanc enim ecclesiam propter potentiorem principalitatem necesse est omnem convenire ecclesiam, hoc est eos qui sunt undique fideles, in qua semper ab his qui sunt undique conservata est ea quae est ab apostolis traditio) (Iren. Adv. haer. III. 3.2).

88

Об этом см.: Захаров Г. Е. Богословская позиция Римской церкви в арианских спорах И Communio et traditio: Кафолическое единство Церкви в раннехристианский период. М., 2014. С. 29—45.

89

См.: Just P. Imperator et Episcopus. Zum Verhaltnis von Staatsgewalt und christlicher Kirche zwischen dem 1. Konzil von Nicaea (325) und dem 1. Konzil von Konstantinopel (381). Stuttgart, 2003. S. 98-102.