Поза трупа. Антон Бильжо

позволяют им быть уверенными в том, что смерть по другой причине маловероятна. Это дает возможность сэкономить, отказавшись от полной защиты. Кто у вас выгодоприобретатель?

      Куприянов как-то сразу сдулся.

      – Не знаю.

      – Ну, жена, дети есть?

      Мотнул головой. Что за ерунда, они ведь это уже обсуждали! Значит, обиделась на то, что он к ней ворвался? Надо было позвонить по служебному телефону? Конечно, получилось неудобно.

      Маша некоторое время разглядывала его, подвисшего, как будто видела в первый раз. Потом снова дежурно улыбнулась.

      – Ну, хорошо. Подумайте, я вас не тороплю.

      Протянула буклет.

      – Вот. Там есть интересные предложения. Когда решитесь, приходите.

      Он молча встал и теперь уже с откровенной обидой напоследок глянул на нее.

      – Я думал, мы поговорим.

      – Конечно, я готова, – Мария снова подалась вперед, положив грудь на сложенные перед собой руки.

      Оттененный белой рубашкой, ее загар выглядел темней. Теперь она вся казалась вырезанной из камня – симпатичный идол с какого-нибудь острова, например, с Таити, куда уехал Поль Гоген, решившийся бросить работу биржевого маклера, чтобы стать художником.

      – Ладно, – махнул рукой Курпиянов, – я действительно все изучу и приду в следующий раз. Он направился было к выходу, но на полдороге остановился – в голову пришла идея.

      – Телефон-то у вас есть?

      Она кивнула и протянула ту же визитку.

      Обе визитки, а также брошюра «Гарант Антея» лежали на рабочем столе Сергея под распечатанными комментариями Барбакова, которого, как и следовало доказать, клиент заставил все-таки передвинуть логотип влево.

      Куприянов дважды набирал номер и сбрасывал где-то на шестом гудке. Потому что пока еще не знал, о чем разговаривать.

      В заявлении, кроме паспортных данных, нужно было проинформировать о состоянии здоровья. Сергей автоматически расставил галки в окошках под словом «нет» – все у него в порядке, никаких хронических заболеваний, работа не связана с риском, единственное – в графе «увлечения экстремальными видами спорта» написал «горные лыжи». Уже вечерело, когда дизайнер решился набрать номер в третий раз.

      – Можно поговорить с Марией Игоревной?

      – Кто ее спрашивает?

      – Это по поводу страхования жизни.

      – Кто ее спрашивает?

      Неужели тот же стажер? Они его и на телефон посадили!

      – Сергей Куприянов.

      – Секунду…

      В телефоне заиграла музыка из немого кино. Дизайнер представил, как маленький клерк в ч/б пробирается между столами, шепчет что-то Марии Игоревне, как они по-злодейски смеются, и тут он вдруг с перекошенным лицом хватает ее за коленку, а она, резко посерьезнев, бьет его по щеке.

      – Алё, – тот же тихий голос. – Мария Игоревна ушла, позвоните завтра.

      Обедать ходили с Кошкиной в шестом часу. Поедая голень индейки в сетевой хипстерской закусочной «Вуаля», эта тридцатипятилетняя клуша рассказывала, что приняла решение стать веганом.

      – Тебе