Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в.. Н. Ю. Сухова
Читать онлайн.| Название | Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в. |
|---|---|
| Автор произведения | Н. Ю. Сухова |
| Жанр | Религиоведение |
| Серия | |
| Издательство | Религиоведение |
| Год выпуска | 2012 |
| isbn | 978-5-7429-0701-5 |
Новая система обучения ставила вопрос об учебных пособиях. С 1820-х гг. этот вопрос вызывал противостояние двух точек зрения: чтение по печатным учебникам – «классическим книгам» – или составление преподавателями собственных лекционных записок[203]. Определившись в середине 1820-х гг., эти два мнения проявлялись и в 1850-х гг., несмотря на официальное разрешение КДУ 1837 г. читать лекции по своим конспектам и на русском языке[204]. Образованный в том же 1837 г. при СПбДА Комитет для пересмотра учебников представлял собой попытку, хотя и не во всем удачную, устроения богословского «методического центра». Но хотя Комитет, меняя свой состав и формы деятельности, проработал вплоть до 1844 г., им не были разработаны даже формы желаемых методических пособий[205]. Стереотип «конспектов» не давал развиться творчеству преподавателей-практиков, хотя потребность в этом явно чувствовалась. Некоторые профессора практиковали особую форму лекций – специальные курсы по отдельным вопросам, составляющим предмет их научных занятий[206].
Развитие богословского образования должно было обновлять и литературное оснащение учебного процесса. Однако в этом отношении духовно-учебное дело двигалось очень медленно: если усилиями наиболее добросовестных профессоров строились серьезные курсы лекций, издание их в виде учебных пособий было сопряжено с дополнительными сложностями: переработка и систематизация рукописного материала, литературное изложение[207]. Использование иноконфессиональных богословских трудов вызывало дополнительные проблемы: если «аудиторный» вариант допускался, то предъявление таких курсов на суд рецензирующих архиереев и коллег из других академий кончалось часто жесткой критикой. В случае же значительного цензурного изъятия «всего неудобного» труды лишались научного значения, особенностей и главных достижений авторов[208].
Таким образом, процесс создания и издания учебно-богословской литературы составлял дополнительную проблему академического образования. Несмотря на сильную централизацию, Духовно-учебное управление не смогло построить ни системы обновления учебных пособий, ни способов поощрения авторов, ни принципов и критериев, которым должны отвечать учебники и пособия. В результате к научно-учебной писательской деятельности приступали лишь единичные ревнители учебного процесса, большая же часть академических профессоров ограничивались совершенствованием собственных лекций.
Особое внимание следует обратить на проблемы, связанные со студенческим составом духовных академий. Устав 1814 г. фактически ограничил духовно-учебную систему духовным сословием, приток извне бывал в исключительных случаях[209]. Система округов при приеме абитуриентов работала, но не очень жестко,
Киевский митрополит Евгений (Болховитинов), сторонник первой точки зрения, считал преподавание по старым классическим книгам удобным по трем причинам: 1) записи лекций отягощают студентов, 2) составление лекций отнимает у преподавателей время, которое можно употребить на занятие наукой, и 3) конспекты начинающих преподавателей примитивны, однобоки, лишь в дальнейшем, при усиленной разработке науки, могут складываться серьезные научные системы. Сначала следует достичь достойного уровня в самостоятельной науке, построить систему, определить в ней точное место и значение каждого вопроса, а затем уже учить по этой системе студентов. Школа должна быть ограждена от случайностей, непродуманных до конца и непроверенных временем выводов.
Противоположной точки зрения придерживался святитель Филарет (Дроздов), настаивающий на преподавательском творчестве как необходимом условии учебного процесса. Решение КДУ 1825 г. о возврате к строгой латыни и обязательным «классическим книгам» в преподавании богословия святитель называл «обратным ходом, от общевразумительного учения к схоластицизму». См.:
Профессор протоиерей Соллертинский считал именно это разрешение моментом окончательного перерождения «академического института» в академию: богословский учебный процесс требовал самостоятельных – и по существу, и по форме, и по языку – научных разработок преподавателей, а родной язык способствовал и проникновению учащихся в самые глубины преподаваемого предмета. См.:
ОР РНБ. Ф. 574. Оп. 1. Д. 1010. Л. 1-13 об.; Там же. Д. 1011. Л. 1-56.
В КДА в конце 1840-х гг. профессор философии И.М. Скворцов, раздав молодым преподавателям разделы основного философского курса, сам читал специальные лекции по нравственной философии, по подлинной логике Аристотеля, критическому обозрению Кантовой религии. См.:
Так в догматическом богословии вплоть до 1840-х гг. приходилось опираться на давно устаревшие латинские по языку и по форме курсы лекций преосвященных Феофилакта (Горского) («Догматы христианской православной веры» [на русском, немецком, латинском и французском языках, 1784]), Иринея (Фальковского) («Компендиум православного догматического богословия» [на лат. яз., 1802]), русский, но исполненный в подобной же, старой, манере, митрополита Платона (Левшина) («Православное учение веры» М., 1765), архимандрита Макария (Петровича) («Православное учение» СПб., 1783)).
В 1844 г. святитель Филарет (Дроздов) не одобрил «конспекты» по догматическому богословию бакалавра СПбДА иеромонаха Макария (Булгакова), отметив латинское влияние (в различении «формы» и «материи» в Таинствах и др.) Но иеромонах Макарий, переработав курс, издал их под заглавием «Введение в православное богословие». 17 лет (1842–1859 гг.) рассматривалось исследование епископа (архиепископа) Филарета (Гумилевского) «Историческое учение об отцах Церкви» и др. Курсы по древней церковной истории двух профессоров – протоиерея А.В. Горского в МДА и И.В. Чельцова в СПбДА – так и не были изданы в полном виде. В 1856–1857 гг. столичный митрополит Григорий (Постников) решил издать «самостоятельные» учебные курсы профессоров СПбДА по всем богословским наукам. Но тройная цензура – автора курса, ректора, митрополита – настолько выхолостила текст, что автор одного из них, профессор И.В. Чельцов решил, что продолжать печатать по такой программе «было бы бесцельно». См.:
За 1838–1866 гг. в МДА обучались лишь пять человек недуховного сословия, и лишь один – архимандрит Леонид (Краснопевков), будущий епископ Дмитровский и архиепископ Ярославский, – «устоял». См.: