Название | Вначале была любовь. Философско-исторический роман по канве событий Холокоста. Том I |
---|---|
Автор произведения | Николай Андреевич Боровой |
Жанр | Историческая литература |
Серия | |
Издательство | Историческая литература |
Год выпуска | 0 |
isbn | 9785005301499 |
Вспоминая по пути к Кракову подробности совершившегося ночью, такого в общем житейски банального, но своей правдой загадочного события, пан Войцех был поражен именно тем, что при всей поэтической страстности произошедшего (столь ожидаемой от женщины в расцвете лет и красоты, но несколько удивительной для сорокалетнего мужчины, грузного верзилы, в шевелюре которого начинает пробиваться седина), он не испытывал ощущения неискренности произошедшего, какого-то чувства стыда или нравственной нечистоты, нравственного преступления против самого себя, всегда настигавшего во время, как он говорил, «грехов молодости», так безоговорочно и мощно от этих самых грехов его отвратившего. Вот-вот – в этом всё и дело: искренность! Простая человеческая, личностная и нравственная искренность. И близость – личностная, нравственная. Философ остается философом и в эти мгновения. Он просто слился с человеком, которого узнал и полюбил, обрел – как обретают жизнь, видение истины, ощущение пути. Слово «истина» – не пустой звук для пана профессора, оттого-то и ходят легенды о той ярости, с которой он подчас ведет академические дискуссии о предметах, кажущихся далекими вообще от всяких чувств. И слово «путь» – тоже. Он доказал это в семнадцать, хлопнув дверью старого родительского дома в Казимеже, намертво решив, что будет жить иначе и пойдет иным путем, нежели предписывает ему «святая традиция предков»… Ох, как же нелегко пришлось ему на этом «ином» пути, но всё достигнутое паном профессором говорит, что и сам этот путь, и решимость на оный, не были пустым звуком. И вот – события последнего времени показали что слово «любовь», так часто произносившееся им в своих мыслительных построениях, но не становившееся реальностью чувства и внутреннего опыта, тоже – не пустой звук для него, и не абстракция из философских рассуждений, какой была для Спинозы, да и не только. Пан профессор, туманным утром 1 сентября