Дух ветра. Дарья Гущина

– давно не отзывается на мои оклики и молчит подозрительно. Да и ладно: меньше от него узнаю – меньше путаюсь. А ключ из искательских тайнописей соберу – смогу двигаться дальше.

      Устала топтаться здесь в вечно багряном настроении и глупом ожидании того, когда меня наконец «торкнет».

      ***

      Следующий день начался с неожиданностей. Да, стоит заранее расписать план действий, и он обязательно пойдет прахом – отрезая пути к намеченным целям и вынуждая отказываться от задуманного, полагаться на шаткую спонтанность. И начался странный день ночью.

      Обняв подушку, я досматривала глупый сон. Прыгая по поляне, я ловила разноцветные символы, найденные недавно в подземье башни. И настойчиво пыталась вывести из их переплетения ключ к тайнописи искателей, но символы то таяли в воздухе, то выскальзывали из моих рук. Я разочарованно ругалась, но попыток не оставляла. И когда в моих руках оказался зеленый треугольник, пронзенный молнией, меня… окликнули. В тихом шорохе ветвей, перебираемых ветром, в шелесте травы и шепоте дождя так явственно звучало мое имя, что я выронила свою добычу, обернулась и… проснулась.

      Сев на постели, я недоуменно уставилась в окно. По стеклу струились мутные потоки воды, над крышами гуляли отголоски грома. По ощущениям – середина ночи. И ничего необычного. Я улеглась, снова обняла подушку и закрыла глаза. И, проваливаясь в вязкую дремоту, вновь услышала. Дождевые капли стучались в крышу, бились в окно и… говорили. Окликали. Звали по имени. Я опять села, держа в руках подушку, и посмотрела в окно. Ветер размазывал по темному стеклу дождевые струи, и водяные разводы складывались в буквы, а буквы – в слово. «Яссмилина». В мое имя. А после буквы свились в изображение радуги – в мой родовой символ с браслета, о котором знала только семья.

      Завернувшись в одеяло, я сползла с постели и нерешительно подошла к окну. Дождь лил как из ведра. Мелькнул седой отблеск молнии, и сонную тишину разорвал громовой раскат. И завозился над крышей ветер, влажным сквозняком просачиваясь в щели, снова и снова повторяя как зачарованный свистящее «Яс-с-с-с…». И всё мое существо, вздрогнув, потянулось за ветром, за его зовом. И перед закрытыми глазами промелькнули расплывчатые картины – ущелье, толща серой скалы, переходы и лабиринты, спутанные в тугой узел подземелья…

      Закрыв глаза, я упивалась неожиданной силой зова. И снова слышала только ветер, смотрела на мир его глазами. А он манил, уводя за собой, обещая новые знания и разгадки старых секретов. И картины… может, это и есть язык ветра? Он, говоря, показывает?.. А я… я его понимаю. И если разберусь в тайнописи Изначальности, то смогу… управлять собственным зовом, задавать вопросы и получать ответы?.. Ведь я уже его понимаю, надо лишь узнать, понимает ли он меня… И нужна тайнопись Изначальности – первая, из которой и появились ремесленно-магические. От ветвей – к корню, а половину «кроны» я так «случайно» нашла в подземье башни…

      Я едва не поддалась зову, едва не позволила себе унестись прочь… Отвлек глухой шум снаружи. Здание постоялого двора вздрогнуло, затрещали жалобно деревянные балки