Злая Москва. От Юрия Долгорукого до Батыева нашествия (сборник). Наталья Павлищева

проверяет свои владения. Это тоже хорошо, ни к чему, чтобы в Киеве раньше времени узнали, что он задумал.

      В Ростове привыкли к приездам князя или княжичей, всегда были готовы, разве только горячего не стряпали да баньку не топили, а в остальном чисто, опрятно… Это еще Олена приучила. Вспомнив об умершей супруге, Юрий вздохнул. Что ж ему теперь, всю жизнь сенными девками да ключницами довольствоваться? Хотелось, чтоб женка была разумная, добрая, домовитая, чтобы не носилась на коне по полям, гикая и пугая окрестных мужиков, но где такую взять?

      Почему-то на ум пришел боярин Степан Кучка. Вот у кого женка-красавица и, видно, умница. Но Кучка – боярин, захочет и на купеческой дочери вон женится, а князю так нельзя. Но где же в Залесье разумную красавицу взять да еще чтоб родовитая была?

      Мелькнула шальная мысль объявить в Ростове, что женку себе ищет, и посмотреть, как бояре суетиться станут, своих дочек предлагая и забыв о том, что в другие дни костерят его на чем свет стоит. Усмехнулся, не заметив, что в лицо напряженно заглядывает ключник, пытаясь понять, что вызвало у хозяина этот смешок.

      Но дворовые свое дело знали, быстро было готово все, пока распрягали коней, пока пересказывали свежие новости, подоспела и банька. Юрий порадовался, что в Ростове пока ничего не ведают о сложных киевских делах. Или ведали, да помалкивали, выжидая, что князь скажет? И такое могло быть.

      Ключник, отправляя в баньку, услужливо зашептал, что девку новую нашел, красивая… страсть! И ладная вся. Сам бы… да князю надо.

      Юрию стало смешно:

      – Ну, кажи свою ладную да красивую…

      Девка действительно оказалась загляденье. И не воротила нос от него, напротив, глядела ласково. Угодила… Князь спросил:

      – Чего хочешь?

      Ждал просьбы про безделки разные или еще чего, а она ответила просто:

      – С тобой быть.

      – Как – со мной?

      – Тебе не понравилось?

      Юрий долго смотрел в ее лицо, но ничего не высмотрел, хмыкнул:

      – Понравилось, да только я же в Ростове не живу, я на коне часто и в походе.

      – И я с тобой.

      – На коне?

      Вот это Юрию уже не понравилось, живо вспомнил Олену.

      – Нет, в походе.

      Вот глупая!

      – Как тебя зовут-то?

      – Настасьей.

      – Со мной, Настя, все время нельзя. А здесь жить будешь, ни в чем не нуждаясь, и меня ждать.

      Губы девки дрогнули, вот-вот заплачет. Чтобы не заметил, отвернулась, тайком смахнула слезинку. Юрий удивился несказанно:

      – Ты чего ревешь-то?

      – Люб ты мне… давно люб… Я еще совсем девчонкой с тебя глаз не спускала, когда приезжал. Отец бивал даже, чтоб на князя не заглядывалась. А я не потому что князь, а потому что люб!

      Он поверил, и потому что ничего для себя или родни не просила, и потому что вот так плакала от невозможности быть с ним вместе. Эх, Настасья, да если бы люди делали только то, что хочется!

      Ключник Явид живо определил Настасью к житью поближе к князю,