Трофей. Марина Кистяева

хочу присутствовать…

      – Марш. На. Кухню.

      Он не повысил голоса, но хватило интонации. Милослава подорвалась, испуганная его моральным давлением. В её глазах заблестели слезы. Правильно, девочка, поплачь лучше сейчас. Твои слезы помогут тормознуть его, не сорваться на откровенный мат и промывку мозгов. Причем, физическую. Милу ему тоже хотелось… проучить.

      За идею.

      Вот тебе и домашняя девочка, растущая под присмотром.

      В тихом омуте кто там водятся?

      Оба мужчины молча наблюдали, как она поднимается, растерянно смотрит на Марка и уже после этого, опустив голову, выходит из комнаты. Глеб видел, как она задерживается в коридоре, недоуменно осматриваясь и решая, где именно находится кухня. По итогу направление она выбрала правильное.

      Глеб не зря отправил её на кухню – это самая дальняя комната от гостиной. Их разговора она не услышит.

      В нем продолжала клокотать злость. Опасная и требующая выхода. Сиюсекундно…

      Мужчина обернулся, нашел на столе пачку сигарет, достал одну. Где чертова зажигалка? Срочно требовалась доза никотина, хотя Глеб и подумывал бросать курить. Сколько можно травить организм?

      – Чего ждем? – рыкнул он на племянника, который не сводил с него взгляда, точно Глеб был красной девицей на ярмарке. – Особого разрешения? Или… особого волшебного пенделя?

      Марк сжал руки в кулаки и, сдерживаясь, не повышая голоса, также заинтересованный в том, чтобы его не услышала Мила, выпалил:

      – Я видел, как ты смотришь на неё!

      Опаньки…

      Глеб сделал первую затяжку.

      Глава 5

      – Неужели? Интересно, и когда?

      – Пару лет назад, когда ты приезжал сюда. Случайно засёк, как ты её фото рассматриваешь… А потом я и с Стасовым беседовал. Этот ублюдок хорошо запомнил того, кто ему пальцы ломал. Вернее, фигуру и голос. Это был ты, Глеб. Лично.

      – А должен был ты! – бешено рыкнул Глеб, тоже не повышая голоса.

      – Да! Мой косяк… Но я думал, Егор, получив от меня пи*лей в колледже, успокоится. Что на этом всё! А у тебя… – Марк достойно выдержал его взгляд, – Свои методы.

      – Свои, – подтвердил Глеб, делая очередную затяжку.

      Никотин не приносил облегчения, не унимал бушующую ярость в груди.

      – Не спорю, эффектные.

      – Вот и возьми на вооружение.

      – Возьму.

      – Я смотрю, щенок, ты совсем берега попутал…

      – Нет, Глеб. Я хочу, чтобы она, – кивок в сторону коридора, – была счастлива. Хочешь откровенного разговора, дядя? Отлично! Я тебе его дам! Я давно понял, что этот долбаный брачный договор, имеет ноги из прошлого. Из вашего прошлого. Твоего и наших отцов! Честно пытался догнать, но хренушки. Впрочем, не удивлен, ты отлично работаешь. Ладно… Но ни я, ни Милка не хотим этого брака. Глеб, мне на ней жениться равносильно тому, чтобы уложить в постель родную сестру! Мила же клевая! И если бы не её Цербер, толпами бы за ней парни бегали.

      Марк остановил свою пламенную речь, всматриваясь в его лицо, считывая его реакцию.

      – Далеко