Одна в пустой комнате. Александр Барр

краткий анатомический атлас. Развернут на странице мышцы лица.

      Я читаю: «Малая скуловая мышца. Медиальные пучки этой мышцы переплетаются с мышечными пучками круговой мышцы глаза».

      Пробегаю глазами врачебные термины.

      Меня не интересуют названия, мне не важно устройство. Я лишь хочу узнать функцию и каким образом натренировать конкретную часть.

      Бла-бла, мышца вплетается в кожу носогубной складки, бла-бла-бла, при сокращении. Тянет верхнюю губу вверх – вот. Тянет верхнюю губу, углубляет носогубную складку.

      Я ощупываю пальцами зону на лице, где должна быть малая скуловая мышца. Она участвует в мимике, она важна для моей новой профессии, и я записываю на зеркале ее название и условное расположение.

      Двигаю бровями, губами, ноздрями.

      С первого раза избирательно задействовать лишь одну мышцу не простая задача.

      Не получается.

      Я читаю дальше: «Мышца, опускающая угол рта».

      Пригодится. Полезно уметь пользоваться уголками рта.

      Я пробую скривиться. Это кажется проще, чем шевелить малой скуловой. Рот послушно изгибается в перевернутую улыбку. Левая сторона заметно ниже опускается, и ей мне легче управлять.

      Хм.

      Мышца начинается широким основанием от передней поверхности нижней челюсти, ниже подбородочного отверстия. Направляясь вверх, мышца суживается, бла-бла-бла, достигает, вплетается в кожу угла рта, бла-бла, в толщу верхней губы, бла-бла, тянет к низу угол рта и делает носогубную складку прямолинейной.

      Опускание углов рта делает на лице выражение печали.

      Пишу на зеркале: печаль, и рисую схематически мышцу.

      Читаю:

      «Подбородочная мышца начинается рядом с мышцей, опускающей нижнюю губу. Вплетается в кожу подбородка.

      Функция: поднимает кверху кожу подбородка, образуются небольшие ямочки, и подает кверху нижнюю губу, придавливая ее к верхней».

      Читаю, пробую, записываю.

      Снова и снова. Читаю и пробую.

      Надо сказать, есть мышцы, которыми без труда удается управлять сразу, и есть те, о существовании которых раньше и не подозревал.

      Читаю, пробую двигать, записываю.

      Вскоре на зеркале не осталось места. Лицо ноет, словно на нем поработали отбойным молотком. Через синие черточки фломастера я с трудом различаю уставшее отражение начинающего подражателя.

      – Пародиста? – хочет поправить Федор Петрович.

      – Нет. Именно подражателя. Я так называю свою профессию.

      К моему удивлению, на лице человека, на моем лице, больше пятидесяти мышц. И каждую из них я обязан изучить и научиться ею пользоваться. Я знаю, я уверен, что с их помощью можно не просто разгладить парочку морщин. С их помощью можно менять внешность.

      Так я просидел весь день. Согнувшись над записями, перед зеркалом.

      Без перерыва.

      Пару раз отошел в туалет – и все.

      Просидел за работой практически до утра.

      – В ту ночь, кстати, Рита снова не ночевала дома.

      Я