Драгоценная ты. Хелен Монкс Тахар

«Руководитель», наверное, ваш второй дом.

      – Да. Точнее, был им до недавних пор.

      – Может, снова будет… – тихонько проговорила ты, и мне пришлось отвернуться, чтобы скрыть, как я растрогана.

      – Иногда я думаю, что не справилась – подвела и себя, и журнал… Но ничего, все наладится. Выкарабкаемся – пока не перевелись бесплатные стажеры и скрытая реклама, жить можно… – Ты поморщилась, но я продолжила: – Да, есть много редакторских недоработок… И читатели теперь стали капризные. Я видела анализ посещаемости сайта – статью, над которой корпишь неделю, эти… (тут я крепко выругалась) просматривают за пятнадцать секунд, и я не понимаю – что не так?! Нет, я, конечно, знала, что грядет цифровая революция, но пыталась жить по старым правилам. А новые технологии все прут и прут – и теперь все кругом изменилось, и я уже ни фига ни в чем не смыслю!

      Я распиналась с пеной у рта в буквальном смысле слова. Даже брызнула слюной на слишком энергичном «ни в чем не смыслю».

      – Прошу прощения, – смутилась я (ты погладила меня по руке в знак поддержки), – я разоткровенничалась – такое не часто случается.

      – Пусть случается почаще. Не заказать ли нам бутылочку красного?

      – О да! Я угощаю. Пошло все к черту, верно?

      Ты напрягалась при каждом бранном слове. Вообще, ругаюсь я много, мне всегда казалось, что журналисты – независимо от возраста – склонны к сильным выражениям. Ты же вздрагивала от резких слов, что меня смущало, хотя, по моему мнению, молодежи стоит воспитывать характер. Мало-помалу из моей речи исчезли все нецензурные слова, и даже «мудаков» и «сволочей» стало меньше. И гнев мой сразу немного утих. Ты действовала на меня успокаивающе. Может быть, вы, миллениалы, не так уж неправы.

      Мы сидели в пабе «У Джорджа», в самом уголке, не обращая внимания на туристов и подвыпивших офисных работников, и говорили по душам (так мне казалось). Я разомлела от двух стаканов джина и бутылки риохи; накопившиеся за долгие годы слова рвались наружу. Как же восхитительно было видеть тебя так близко – безупречный цвет лица, по юношески пухлые щеки, белая кожа в вырезе оранжевой кофточки. Когда-то и моя кожа сияла…

      Бокалы почти опустели. Ты вылила в мой остатки вина. Вечер подходил к концу. Мне хотелось его продлить.

      – Писать – всегда было моим спасением. Не только по работе, для себя тоже. Наверное, первую книгу я написала, чтобы как-то переварить детские годы. А вам блог помогает разобраться в себе?

      – Да. Блог и дневник. Размышления о прошлом и настоящем помогают строить будущее.

      – Раньше я везде таскала с собой блокнот на случай, если попадется материал для журнала или придет интересная мысль. Иэн называл мои записки «лотерейными билетами». Говорил, одна из них положит начало книге. Судьбоносная запись. Она все изменит, я уйду из журнала, у меня будет совсем другая жизнь – как я и заслуживаю.

      – Ух ты! Ваш муж – вы сказали его зовут Иэн? Он такой понимающий!

      – Да,