Птичка в ладонях. Дарья Щедрина

с инвесторами, потом отправился на деловую встречу, потом на вторую деловую встречу, которую предусмотрительно назначил в ресторане, чтобы совместить приятное с полезным. Удалось нормально пообедать и договориться с крупным поставщиком. Вернувшись в офис к окончанию рабочего дня, он занялся накопившимися за день документами, верный привычке проверять все бумаги, прежде чем поставить подпись.

      В начале седьмого в дверь кабинета заглянула секретарша и, глянув на него просительно круглыми голубыми глазами, спросила:

      – Вы еще долго, Александр Сергеевич? Можно мне идти?..

      Плужников оторвал взгляд от бумаг и дружелюбно улыбнулся.

      – Идите, Нина, конечно, идите. Рабочий день уже закончился. Завтра с утра напомните мне позвонить в мэрию.

      – Хорошо, – кивнула Ниночка, тряхнув рыжеватыми кудряшками, и упорхнула.

      Плужников опять углубился в изучение документов. Он устал, но домой торопиться не хотелось. После инцидента с квартиранткой между ним и матерью пробежала черная кошка. Аделина Сергеевна по старой привычке играла в «молчанку», обидевшись на сына. По правилам этой игры он должен был мучиться совестью, видя скорбно поджатые губы матери, страдать, испытывать раскаяние и, спустя непродолжительное время, попросить у нее прощения. Она, конечно, простит неразумного сына, помучает немного своим молчанием и простит.

      Но в этот раз что-то сломалось в отлаженном за долгие годы механизме. «Сыночка» не испытывал раскаяния и прощения просить не спешил. Она продолжала готовить ужины, молча выставляя на стол еду, он молча ел и, бросив дежурное «спасибо», не проронив больше ни единого слова, уходил в свою комнату. В доме стало холодно и неуютно, и спешить в него после работы не хотелось.

      Плужников дочитывал текст очередного договора, когда в дверь нетерпеливо постучали. Он поднял голову и увидел на пороге кабинета Евгению с пылесосом в руках. Одета она была в синий рабочий халат и такую же синюю косынку, из-под которой выбивались непослушные темные пряди.

      – Извините, – недовольно проворчала она, – я уже убрала все кабинеты, остался только ваш. Если вы намерены сидеть на работе до глубокой ночи, то позвольте мне здесь убраться. Скоро семь часов, а мне детей надо вовремя забрать у соседки. У нее сериалы начинаются в восемь. Так что будьте любезны!

      Плужников вытянул левую руку и бросил взгляд на циферблат дорогих часов на запястье. Действительно, без четверти семь! Пора домой. Нечего мешать людям делать свою работу.

      – Да, конечно, – вскочил из-за стола, пряча недочитанный договор в папку, и быстро вышел в приемную.

      За спиной сразу раздался гул работающего пылесоса, словно взлетал самолет. Плужников подошел к окну и, засунув руки в карманы брюк, стал смотреть на раскинувшийся далеко внизу город, похожий на темное покрывало с люрексом. Освещенные улицы с потоками несущихся автомобилей сплетались в волшебной красоты узор. Горящие ярким светом окна многоэтажек