Образовательная модель свободных искусств и наук. Мировой и российский опыт. Сборник статей

обществе, и в нее вовлечено значительное число людей. Присуждение Нобелевских премий остается медийным событием; достижения отдельных наук мелькают в новостях. И если приведенная фраза открывает статью, совершенно не претендующую на то, чтобы произвести сенсацию, то это указывает на сочетание двух обстоятельств: с одной стороны, положение вещей, каким оно предстает в приведенной фразе, мыслится как общеизвестное, а с другой стороны, оно не воспринимается еще как вполне привычное и нормальное – именно тенденция к негативному восприятию науки приковывает к себе внимание, а не то, что наука остается важнейшим общественным институтом. Действительно, ситуация относительно новая – едва ли кто стал бы говорить так запросто о скептическом и подозрительном отношении общества к науке полвека назад.

      Что утверждает современная социология, изучающая общественное мнение посредством опросов, о стремлении к знанию людей постиндустриальных обществ? Ответ, насколько я смог установить, симптоматичен: ее этот вопрос практически не интересует.

      По инициативе Шалома Шварца, одного из наиболее авторитетных современных исследователей ценностных ориентаций, предпочтений и систем, в период с 1988 по 2002 г. были собраны анкеты с ответами, характеризующими ценности студентов из 66 стран и преподавателей из 54 стран (Schwartz Value Survey). Исследование охватило все континенты, разные языковые, культурные и религиозные группы. Опросник содержал перечень из 56 или 57 ценностей, но не включал в себя «стремление к знанию»; Шварц довольствовался понятием «любознательность»[6]. Продолжающееся Европейское социальное исследование (ESS) использует модификацию разработанного Ш. Шварцем Портретного ценностного опросника (Portrait Values Questionnaire). Респондентам предлагается 21 описание условного индивида, характеризующее его ценностные установки. Например: «для него очень важно быть простым и скромным; он старается не привлекать к себе внимание», «для него важно показать свои способности; он хочет, чтобы люди восхищались тем, что он делает»[7]. Каждый «портрет» оценивается респондентом по шестибалльной шкале в диапазоне от «очень похож на меня» до «совсем не похож на меня». В этом опроснике нет ни «стремления к знанию», ни «любознательности».

      В ежегодниках «Общественное мнение», публикуемых Аналитическим центром Юрия Левады, раздела или какой-либо рубрики, посвященных науке, нет. В некоторых опросниках наука фигурирует в пакете с культурой и искусством. Так, вариантом ответа на вопрос: «Что, по Вашему мнению, входит в понятие „великая держава“?» – является словосочетание «великая культура, наука, искусство»; и ответ этот в последние десять лет стабильно – правда, с большим отрывом – следует прямо за тройкой лидеров: «высокое благосостояние граждан», «экономический и промышленный потенциал страны», «военная мощь, наличие ракетно-ядерного оружия» (Общественное мнение 2018, 33, табл. 3.1.11). Однако относительно высокое место упомянутого «пакета» связано скорее с «великой культурой», нежели наукой, как

6

“Curious (interested in everything, exploring)” (Fischer, Schwartz S. 2011, 1130–1132).

7

См.: перевод опросника в статье: Магун, Руднев, Шмидт 2015, 78.