Зловещий трофей. Валерий Шарапов

буханками белого хлеба. Настоящего белого хлеба, который долгое время невероятно сложно было отыскать в продаже!

      Довольные, они возвращались в Управление, обсуждая по дороге все на свете: жаркое лето и свою работу в МУРе, боевые новости с Дальнего Востока, где еще тлела война; настоящих разведчиков Василькова и Старцева, десятки раз ходивших за линию фронта; набирающую обороты мирную жизнь на западе страны, снижавшиеся цены. Ну и, конечно же, обсуждали встречавшихся по дороге красивых девушек. Их в послевоенной Москве было много – гораздо больше, чем молодых мужчин.

      Ефим беззаботно шагал рядом с дорогой, одной рукой неся два кулька – один с сухарями, другой с печеньем. Другой прижимал к себе арбуз, доставшийся им по смехотворной цене – три целковых. Консервы, масло и хлеб тащил Костя.

      – Мужики нас, наверное, заждались, – посмеивался Баранец.

      – Еще бы! Обед в столовке давно закончился. Время ужина.

      – Ничего, сейчас придем и организуем шикарный стол…

      Увы, отголоски недостаточного снабжения звучали до сих пор: столовая при Управлении открывалась всего на два часа в сутки – с тринадцати до пятнадцати. Завтракать, ужинать или организовывать ночной перекус (если того требовало расследование) сотрудники должны были самостоятельно.

      – Пойдем быстрее, – поторопил Ким. – И вправду жрать охота…

      Друзья прибавили шаг. Оставалось пройти квартал по Неглинной, свернуть налево на Кузнецкий мост, а там и родная Петровка.

      Впереди на торце пятиэтажного дома рабочие монтировали огромный плакат. Три часа назад, когда Ефим с Костей топали мимо в первый магазин, мужики в спецовках успели закрепить пару первых фрагментов. Теперь картинка была почти полностью готова.

      – Здорово! – запрокинув голову, залюбовался Баранец.

      На полотне был изображен молодой лейтенант в парадной форме с «Золотой Звездой» Героя на груди. На его правом плече сидел радостный сынишка лет четырех-пяти в бескозырке. Оба были счастливы. Они шли по Красной площади вдоль стен Кремля, красных знамен и праздничных транспарантов. Внизу крупными буквами было написано: «Сталину – спасибо!»

      – Торжественно и очень красиво, – согласился Ким.

      И вдруг услышал позади нарастающий рев мотора.

      Костя был небольшого роста, легкий, подвижный, к тому же обладал отменной реакцией. Это и спасло Ефима.

      Оглянувшись и заметив быстро догонявший их грузовик, Ким мгновенно схватил товарища за руку и с силой дернул на себя – подальше от дороги.

      Упав, оба покатились по тротуару.

      Обдав жаром и выхлопом, грузовик прогрохотал мимо. Не останавливаясь, он помчался дальше по Неглинной в сторону Петровского бульвара.

      – Ты номер запомнил? – воскликнул Ким.

      – Да я его и не видел. – Сидя на асфальте, Ефим потирал ушибленный локоть.

      Рядом валялись ошметки разбившегося арбуза, у бордюра лежала раздавленная колесами буханка белого хлеба.

      Баранец матерно выругался, поднялся, отряхнул брюки…

      Вокруг