Собор. Роман с архитектурой. Ирина Измайлова

после поговорим с тобою, Жорж! – произнес полковник, с невыразимым облегчением переведя дыхание. – Замечу тебе только, что твое поведение недостойно и неумно… И изволь сейчас отойти и не мешать мне. Поручик, где ваш пленный?

      – Вот он, господин полковник, – Крутов кивком головы указал командиру на Огюста. – Мост через Об – его выдумка.

      – Неужели? – улыбаясь с некоторым недоумением, Артаманцев подошел к квартирмейстеру и заговорил по-французски. – Неужели, мсье, вы за час сумели навести мост через реку?

      – За полчаса, – поправил Монферран. – Мне помогли бочки из того склада.

      Полковник несколько минут разглядывал уцелевшие опорные столбы и обрывки веревок на них, затем тихонько присвистнул.

      – Прямо-таки гениально придумано! Как ваше имя, квартирмейстер?

      Огюст назвал себя.

      – Хм! А я уж думал, не прозвучит ли какая-нибудь известная фамилия… Вы инженер?

      – И инженер тоже, мсье. Но только чуть больше того. Я архитектор. Служил в Париже под началом главного архитектора мсье Молино.

      Артаманцев улыбнулся невеселой улыбкой.

      – Господину Бонапарту следовало бы беречь таких талантливых людей. Рад знакомству с вами, мсье де Монферран. Я – граф Петр Артаманцев.

      И полковник протянул руку для рукопожатия.

      – Времена для Франции наступают не лучшие, – продолжал он, непринужденно беря под руку своего пленника и усаживаясь с ним рядом все на те же разостланные мешки, словно то был дорогой персидский ковер. – Сейчас едва ли у вас будут строить. Но времена меняются, в конце концов. Мне кажется, вы будете знамениты.

      – Где? – не выдержав, печально усмехнулся Огюст. – У вас в Сибири, или как она там называется?

      – Ну, отчего так мрачно? – засмеялся полковник.

      – Оттого, что веселиться мне не с чего, мсье! – пожав плечами, проговорил молодой человек. – Я – всего лишь младший штабной офицер и ни для кого, ни на вашей, ни на нашей стороне не представляю ценности, так что судьба моя незавидна.

      В это время к отцу быстро подошел Георгий и что-то стал говорить ему по-русски. Слушая его, полковник помрачнел и даже немного побледнел, затем резко оборвал сына, сказав что-то вроде:

      – Самонадеянный, невыдержанный мальчишка! Поди от меня, пока я тебя не позову, но только держись поблизости! Уж я потом тебе покажу за такое самовольство…

      И по-французски вновь обратился к Монферрану:

      – Мсье, мой сын кидался на вас и грозил штыком?

      – Да, и я чуть было его не убил…

      – Боже правый! – полковник побледнел еще сильнее. – Тринадцать с лишним лет дуралею и никакого ума… Простите. Зря я взял его. Но что делать? Сам ведь и воспитываю всю жизнь: жена скончалась от родов, вот он мне и достался. Да… Послушайте, квартирмейстер, вы верхом, вероятно, ездите хорошо?

      Огюст кивнул.

      – Я – кавалерист. Но за неимением лошадей служил и в пешем строю.

      – Все ясно. Ниже по течению, там, где река уже, наши саперы наводят мост. Так быстро,