Виктор Суворов: исповедь перебежчика. Дмитрий Гордон

желающие, которые этот строй предавали. Вернее, продавали, потому что таких, кто делал это на идеологической основе, я не встречал. Готовя из нас разведчиков, нам втемяшивали: «Мы вербуем людей потому, что они страшно любят нашу страну и ждут не дождутся приближения коммунизма, – это главное, а материальная заинтересованность – дело второе», но на практике второе оказалось нашим всем.

      – Главным?

      – Точнее, единственным.

      – Как же вы этих людей именовали?

      – Мы называли их «жопа» – прошу прощения. Когда между собой общались, я, допустим, говорил: «Нужно прикрыть нашу “жопу” в Вашингтоне». Или: «Наша “жопа” в Париже со своими обязанностями справляется». Или: «Этот документ добыт через “жопу”» – то есть агентурным путем. Еще раз прости, но так было – мы их не очень жаловали.

      – Сколько такая «жопа» могла заработать в год?

      – Много.

      – Много – это миллион, два, три?

      – Конечно. Допустим, какая-то «жопа» нам сообщала: «Есть реактивный двигатель» (или нечто такое, что в Союзе нам позарез нужно). Ну, скажем, делаем мы «Буран» – многоразовый космический корабль, но полетит он, только если будет добыт необходимый клей. Дело в том, что снизу этот «Буран» жаропрочной обложен плиткой, а она приклеена, потому что никак иначе ее туда не присобачишь. Этот клей должен выдерживать температуру в две-три тысячи градусов: если вдруг эта плитка отвалится…

      – …конец «Бурану»…

      – …и американскому «Шаттлу», заметь, тоже. В нем, если помнишь, кусок термоизоляционной обшивки отвалился, и все посыпалось – семь астронавтов погибли, и вот из-за этого клея у нас вся космическая программа стоит: дайте рецепт! (Указываются при этом вся его спецификация и сумма, в принципе, бездонная). Сразу заявляю: не я его раздобыл, но мне известно, кто по этому клею работал…

      – …и кто его нюхал…

      – Да-да (Улыбается.), и в результате чего «Буран» таки полетел.

      – Человек, который приносил долгожданный рецепт, получал миллионы?

      – Естественно, а происходило это обычно так… По первой статье я записывал расходы на агентуру – то, на сколько мы с ним встретились, погуляли… Ну, может, если он приехал откуда-то, я его отель оплатил, что-то такое… Мелочевка…

      – Но была и зарплата?

      – Да, отчисления шли ежемесячно – мы платили исправно, а потом я забрасывал удочку: «Нужно достать такую-то штуку, и раскошелиться мы готовы на такую-то сумму. Ты это сможешь?» – «Смогу», и тогда мы несем деньги в банк. Женева – это же был центр всего. Не потому, что такие мы умные, а оттого, что какого-то ценного кадра где-нибудь в Южной Африке вербанули, с которой нет никакого контакта, и что дальше, куда денежки направлять? В «Union de Banques Suisses» или «Credit Suisse».

      – В швейцарские банки, да?

      – Только в швейцарские – то есть вербуем, например, в Аргентине, а бабки идут сюда. У нас миллион долларов назывался «кирпич». Сейчас, может, кто-то воскликнет: «Подумаешь, миллион»…

      – …а тогда это были огромные деньги…

      – Огромные,