Светлый образ бледной тени. Алексей Викторович Алехин

верно! Мне даже не приходится ничего тебе объяснять, все схватываешь на лету…

      Так вот, по всем признакам ты стопроцентный странник, творческие задатки которого обычно проявляются в повседневной жизни. Я же больше творец, моя основная задача создавать и обустраивать миры, а ипостась странника выражена в моих постоянных разъездах по нашему миру и исправлении нарушений естественных природных связей – вот почему я так часто бываю в командировках. При этом, мы оба можем свободно и без последствий посещать иные измерения.

      – Но ведь Атман говорил, что опасно пытаться что-то менять в других реальностях, можно получить непредсказуемый эффект.

      – Все верно. Ты правильно поняла его слова. Своими действиями мы действительно можем изменять ход событий в чужих мирах, но они также могут быть необратимыми, а вот нам самим опасаться нечего, для таких как мы не существует практически никаких угроз.

      – А ты бывал в мире наших двойников?

      – Доводилось.

      – У него есть название? Очень интересно узнать.

      – Когда-то он назывался Гея, а точнее Гайя и представлял собой единый суперорганизм со всеми присущими таким космическим организациям признаками. Это была довольно динамичная система, пока однажды некие небесные странники, проповедующие технократический путь развития вселенной, не изменили ее до неузнаваемости. Запущенный процесс преобразований привел к утрате гармонии, связывающей крепкими узами все компоненты, составляющие этот уникальный организм. А вместе с этим был нарушен важнейший механизм саморегуляции и, как следствие этого, защитное поле ослабло. Мир Земли пришел в упадок и стал подвержен различного рода проявлениям катастрофичности.

      В попытке справиться с системными нарушениями был запущен автономный механизм перезагрузки, однако стало еще хуже. С каждым разом – то разумное, что осталось в этом мире, все больше растрачивает свой потенциал, превращаясь в бесполезных существ, а вместе с ним и шанс на восстановление утраченных возможностей. Они лишились высших элементов мироздания, так необходимых разумным существам – любви и мудрости, и теперь способны только к размножению и передаче минимальной информации, достаточной для поддержания их на том уровне развития, на котором они находятся в настоящий момент.

      – Очень похоже на какую-то страшную сказку. Где ты это услышал?

      – У наших хронистов.

      – У нас есть хронисты? Что еще ты от меня скрыл?

      – Погоди, всему свое время. Мы еще до этого не успели дойти. Но раз уж ты спросила, то да, у нас есть хронисты, а в их записях есть такая легенда про тот мир. И что-то мне подсказывает, что она не одна.

      – Все это так интригует.

      – Конечно. Хотя, делясь этим рассказом с тобой, я преследовал совсем иную цель, стараясь на примере донести до тебя, что всякое вмешательство в любой другой цивилизационный генокод, отличный от привычного тебе, может сильно навредить.

      – И все же я попробую все исправить. Я же не как те технократы в легенде, у меня совсем противоположные