Сладкий привкус яда. Андрей Дышев

одежду. Я смотрел на этот альпийский стриптиз и продолжал изображать из себя разъяренного хищника. На траву упали объемный пуховик, свитер, синтепоновые брюки-комбез… Девушка с иронией поглядывала на меня, худея прямо на глазах. Я подумал, что если она не перестанет разоблачаться, то с последней деталью одежды исчезнет, как облачко пара. Оставшись в плотно облегающих шерстяных колготках и футболке с короткими рукавами, Татьяна затолкала добрую половину своего прежнего объема в рюкзак, надела легкие ботинки «Пантера», забросила на плечи рюкзак и, сказав нам «Чао!», быстро пошла в деревню.

      Мы с инспектором недолго провожали ее взглядами.

      – Худенькая какая, – повторил мои мысли инспектор.

      – Не донесла бы, – скептически произнес я.

      – Что не донесла? – не понял инспектор.

      – Вас не донесла бы. Умерла бы на полпути от печали.

      Я расшнуровал и принялся стаскивать с инспектора высокие крепкие ботинки. Три кило долой. А вот медную бляху с четырехзначным числом, что означало принадлежность к младшему офицерскому составу, выкидывать как балласт инспектор наотрез отказался.

      Я завалил ботинки инспектора и свой пуховик булыжниками, пометил клад корявой высохшей веткой и взвалил инспектора на спину.

      – Не торопитесь, – попросил он со сдавленным стоном. – Что-то опять прихватило…

      Идти по «сыпучке» было труднее, чем по снегу. Инспектор снова душил меня, и пот снова заливал мне глаза, зудел на спине и груди. Я облизывал пересохшие губы, мечтая о какой-нибудь чистой выбеленной комнатушке с нарами в углу, где будет сладко пахнуть скотиной, ячьим молоком и печным дымком; приветливая хозяйка подаст мне горячий чай с лепешкой; через маленькое окошко будет проникать шум листвы и скачущей по порогам реки; не вставая, можно будет любоваться узкой пыльной улочкой, а гор не будет видно вовсе.

      – Вы сказали, что это река Тамур, – прохрипел я.

      – Я так думаю, – после паузы уточнил инспектор. Он то ли засыпал, то ли устал держать голову прямо, и его подбородок острым клином стучал по моему плечу.

      – А как называется деревня?

      – Может быть, Дорхан. Или Джируфа, – неуверенно ответил инспектор и снова тюкнулся подбородком мне в плечо. – Нет, вероятнее всего, Дорхан.

      Я подкинул его на себе, и офицер клацнул зубами.

      – А Хэдлок отсюда далеко?

      – Что? Хэдлок? А зачем вам Хэдлок?

      Я хотел с ходу соврать, что там живет моя бабушка, но вовремя остановился.

      – Если не ошибаюсь, – медленно говорил я, давая инспектору понять, что я не верблюд и мне тяжело говорить и нести его одновременно, – там проходит тропа к восточным склонам Ледяной Плахи.

      – Ну и что? – подозрительно цепко пристал ко мне инспектор. – Да, тропа, а вам-то какое до нее дело?

      Черт дернул меня за язык! Я снова подкинул на себе инспектора и, набрав полную грудь воздуха, дал исчерпывающий ответ:

      – Раз там проходит тропа альпинистских экспедиций,