Первобытные. Елена Крюкова

клубком – рыча и умирая —

      Качаясь рьяно сдвоенной ладьей —

      Друг друга не целуя – пожирая! —

      Безумной родоплеменной семьей

      Плетясь в слепые волчьи хороводы,

      Пылая, плача звоном позвонков,

      Любовью дышат первые народы,

      Любовью – о, во веки всех веков!

      Одной любовью – пусть она зверина,

      Юна, клыкаста, бешена, страшна!

      Возьми ее, гривастый волк, мужчина,

      Из бездны жен она тебе – жена!

      Она одна, твоя река и льдина,

      Твоя скала, гора, волна, метель.

      Войди в нее, двуострый меч, мужчина.

      Отныне ваша брачная постель —

      Отроги гор и рамена вулканов,

      Залысины песчаных белых кос,

      Пустынь буранных, далей бездыханных

      Простор, залитый весь дождями слез!

      Бочажины, кабаньи буераки,

      Затянутые гнусом снеговым…

      А стон зачатья – на пределе мрака,

      Меж миром Убиенным и Живым.

      «Камень добыть …»

      Камень добыть —

      Кровь выжать

      Больно – жить

      Больнее – выжить

      Кровью на камнях

      Рисуй муж мой

      Как жене в огнях

      Дымно

      душно

      Кровью на щеках

      Рисуй сын мой

      Непобедимый страх

      Ужас сильный

      А есть в небе планета Марс

      Вы ее зовете – язык сломаешь

      О Соколиный Глаз

      Крепко ты обнимаешь

      О Лосиный Рог

      Мощно – до дна – насквозь

      Пронзаешь меня – от ног

      Нагих – до лба и волос

      Волосы – дыбом

      Неразъемен жом

      Вспорота Рыба

      Звездным Ножом

***

      …Все, что должно произойти, произошло.

      Изумленно оглядываю свои широкие запястья, перевитые медвежьей шерстью, на нитях коей сверкают крупные сухие ягоды черного шиповника.

      Мои ступни шире тюленьих ласт.

      В моей круглой, каменно твердой ладони – круглый, черный, зеркально обточенный камень.

      Гляжусь – и отражаюсь.

      Страх и смех сразу! Я не знаю, что такое Красота!

      Красота – вот она, вокруг: ослепительные гольцы, синие горизонты, влажный, солено плачущий краснозем, нанизанные на черную медвежью шерсть кабаньи зубы – звезды. А я уродлива! Я хохочу над уродством своим! Попробуйте, отнимите каменное зеркало! – глотку перегрызу: я доподлинно знать хочу, в какой миг уродство мое далекие звезды заметят. Ощерюсь! Оскалюсь! Прищурюсь!

      Скошу глаза в черный лабрадор – и охну, и опущусь на колени, и кожей спины содрогнусь: пропустила сей миг, пропустила, царапнула меня серебряным когтем Звезда, красотой наградила, красотой прокляла, приказала: веди за собою от горы к горе, от реки к реке, от океана к океану голодное Племя свое, ибо не за едою они пойдут, не за новою битвой – за свадьбой живой Красоты и живого Простора.

      Пересекая сушу

      Взвивает