Игрушки дома Баллантайн. Анна Семироль

светском рауте.

      Смолкает музыка, Брендон коротко кланяется блондинке, провожает ее к подругам и идет искать Байрона в бильярдную. Там вовсю обсуждается возможность продажи технологии изготовления перерожденных за границу. Байрон привычно отшучивается, что мозги иностранцев невосприимчивы к оккультным знаниям, а толковых механиков кругом хватает.

      – Зачем нам утечка прибыльных технологий из страны? – белозубо улыбается Байрон. – Кто не в состоянии выращивать виноград, покупает вино у винодела. Хороший винодел всегда востребован. А при попытке воровать чужое можно получить дробью в задницу и судебный иск. Не так ли, господа?

      Конечно же, с ним соглашаются. И вдруг кто-то спрашивает:

      – Сенатор Баллантайн, а вы поддерживаете отношения с вашей дочерью?

      Лицо Байрона каменеет.

      – Простите?.. – переспрашивает он, чеканя слоги.

      – Ну… Поговаривают, что у вас есть внебрачный ребенок.

      Богема Нью-Кройдона расступается, пропуская вперед долговязого хлыща с неприятным цепким взглядом. Байрон ставит на бильярдный стол бокал с недопитым коньяком и цедит сквозь зубы:

      – Кто вы такой?

      – Я Ричард Сомс, эсквайр и независимый журналист, – бодро рапортует долговязый, обрадованный вниманием.

      – Кто дал вам право приносить в приличное общество грязные слухи? – Слова Байрона звучат как приговор судьи.

      Молодчик нагло пожимает плечами.

      – Я привык говорить то, что думаю.

      – Плохое качество для человека, желающего произвести впечатление умного.

      – Все лучше, чем компрометировать себя подобным образом, сенатор.

      – Мой вам совет, эсквайр: катитесь отсюда к чертовой матери прямо сейчас. Хотите делать карьеру журналиста на грязных сенсациях? Тренируйтесь подглядывать за женой мясника, живущего через дорогу. Возможно, она согласится лишить вас девственности за ваш компромат.

      Слова Байрона вызывают взрыв хохота у собравшихся, и ответ Сомса слышат только сам Баллантайн и стоящий за его левым плечом Брендон:

      – Шлюхи в этом городе доступны не только вам, сенатор. И не всех женщин, которых вы истязаете в своем доме, потом собирают по кускам, выловленным из Северна. Некоторые, к вашему сожалению, выживают.

      Байрон мечется по дому, как одержимый, оставляя за собой груды осколков старинных ваз и круша о стены стулья. Слуги в ужасе попрятались, мажордом лелеет выбитую челюсть. Один Брендон относительно спокоен среди этого хаоса. Он сидит в своем кабинете и делает вид, что поглощен расчетами для очередного проекта. На самом деле он просто ждет.

      Когда стихает грохот, Байрон сам появляется на пороге кабинета. Раскрасневшийся, всклокоченный, но уже не опасный.

      – Я засужу эту скотину! – восклицает он.

      Брендон одобрительно кивает.

      «Успокойся. Ты отлично держался на людях. Не давай им повода усомниться в том, что этот жалкий идиот все выдумал».

      Байрон устраивается на диване,