Лужок Черного Лебедя. Дэвид Митчелл

И не собираемся никуда переезжать.

      – О… хорошо… – я все еще не был уверен – вдруг она сейчас откроет огонь.

      – Какие вы, юнцы, шумные!

      – Извините…

      – Очень неосторожно с вашей стороны было разбудить моего брата.

      У меня от ужаса склеился рот.

      – Там было много народу, не только я. Честное слово.

      – В иные дни мой брат любит юнцов. – Бабка смотрела не мигая. – Но в такие дни, как сегодня, они его приводят в ярость, о да.

      – Простите, мне очень жаль, я уже сказал.

      – Ты еще пожалеешь, если мой брат до тебя доберется, – с видимым отвращением произнесла она.

      Тихие звуки стали чрезмерно громкими, а обычно громких звуков стало совсем не слышно.

      – А он… э… где-то здесь? Сейчас? Ваш брат, то есть?

      – Его комната осталась точно в том же виде.

      – Он что, болен?

      Она как будто не слышала.

      – Мне пора домой.

      – Ты еще пожалеешь, еще как пожалеешь, – она обильно сплюнула, как делают старики, чтобы слюна не текла изо рта, – когда лед треснет.

      – Лед? На озере? Он крепкий как не знаю что.

      – Вы всегда так говорите. Ральф Бредон так говорил.

      – Кто это?

      – Ральф Бредон. Мальчишка мясника.

      Что-то тут было очень не так.

      – Мне правда нужно домой.

* * *

      Обед в доме по адресу «дом 9, улица Кингфишер-Медоуз, Лужок Черного Лебедя, графство Вустершир» состоял из хрустящих-блинчиков-с-ветчиной-и-сыром марки «Финдус», жареной рифленой картошки и брюссельской капусты. Брюссельская капуста на вкус как свежая блевотина, но мама сказала, что я должен съесть пять штук, а то не видать мне карамельного пудинга «Ангельский восторг». Мама говорит, что не потерпит подросткового бунта за обеденным столом. Еще перед Рождеством я спросил, какое отношение к подростковому бунту имеет то, что я не люблю брюссельскую капусту. Мама велела мне перестать строить из себя «умника-отличника». Мне бы заткнуться, но я обратил ее внимание на то, что папа никогда не заставляет ее есть дыню (которую она ненавидит), а она не заставляет папу есть чеснок (который ненавидит он). Она взбесилась и отправила меня в мою комнату. А когда папа пришел с работы, то еще и прочитал мне лекцию про наглость.

      И карманных денег я в ту неделю тоже не получил.

      В общем, в этот раз за обедом я порезал свою брюссельскую капусту на мелкие кусочки и наплюхал сверху побольше кетчупа.

      – Папа?

      – Да, Джейсон?

      – Если человек утонет, что случится с его телом?

      Джулия закатила глаза, как Иисус на кресте.

      – Мрачноватая тема для обеденного стола, ты не находишь? – Папа прожевал положенный в рот кусок хрустящего блинчика. – А почему ты спрашиваешь?

      Про замерзший пруд лучше было не упоминать.

      – Ну, в этой книжке, «Полярные приключения», там два брата, Хэл и Роджер Ханты, и за ними бегает нехороший человек по имени Кэггс, и он проваливается в…

      Папа жестом остановил