Катерина. Джеймс Фрей

ограничены Триумфальной аркой с одной стороны и площадью Согласия с другой. Сен-Дени с его барыгами и шлюхами, открыто впаривающими товар и тела, вымирает днем, но после захода солнца пульсирует сексом и опасностью, вожделением и насилием. Монпарнас с интеллектуалами и художниками-академиками, их нескончаемыми спорами и курением; здесь чашку кофе растягивают на три часа. Бульвар Осман с его универсальными магазинами и старушками в затейливых шляпках и сумочках, которые стоят дороже, чем особняк. Бомарше, Фий-дю-Кальвер, Тампль, Сен-Мартен. Клиши с призраками Пикассо, Дали, Модильяни и Ван Гога. Сен-Жермен, где Хемингуэй и Фицджеральд пили, и дрались, и ссались. Я гуляю, смотрю и слушаю. Сижу на скамейках у соборов. Валяюсь на траве в парках. Слоняюсь по музеям, глазею и на посетителей, и на произведения искусства. Размышляю и мечтаю. Ношу с собой маленький блокнот из толстой коричневой бумаги, скрепленной бечевкой, ручку, очередную книгу, пачку сигарет и зажигалку, тощую пачечку купюр в заднем кармане. Сижу в кафе и пишу, пью кофе, читаю. Захожу в бары утром и выпиваю, пью вино на обед, коктейлями отмечаю миновавший полдень. Роюсь на стеллажах в книжных магазинах, хоть почти все книги там на французском, так что прочесть их я не могу. Разглядываю фамилии на корешках, слова на страницах, нюхаю бумагу, ощущаю вес томов. Гуляю, а мои мысли витают, и я мечтаю. Мечтаю об искусстве и еде. И чтобы денег было достаточно, иметь все, что захочу и когда захочу. Мечтаю о бесконечных запасах вина и кокаина, о сексе и о том, чтобы заниматься им с почти всеми женщинами, каких только вижу. Останавливаюсь возле ресторанов, читаю меню в окнах. Разглядываю журнальные иллюстрации в газетном киоске. Иногда просто стою и глазею на какое-нибудь здание, представляю, как его построили, его историю, биографию людей, которые в нем живут, их боль, радость, борьбу, редкие победы и беспрестанные поражения. Гуляю, брожу, мечтаю. Больше, чем обо всем другом, мечтаю о любви, сумасшедшей безумной бешеной любви. Не о любви с кольцами, белыми платьями и церковью, а об исступлении и страсти, о любви, когда не можешь удержаться, чтобы не трогать, целовать, лизать, сосать и трахать. Любви, от которой разбиваются сердца, вспыхивают войны, рушатся жизни, любви, которая выжигает след в душе, которую чувствуешь с каждым ударом сердца, чтобы она опаляла память, возвращалась всякий раз, едва останешься в одиночестве и в тишине, и чтобы мир сразу исчез, а от любви по-прежнему больно, и тогда сидишь, смотришь в пол и гадаешь, какого хера так вышло и почему. Я мечтаю о сумасшедшей безумной бешеной любви, которая начинается с одного взгляда, когда встречаются глаза, с улыбки, касания, смеха, поцелуя. Такой любви, которая ранит и заставляет любить боль, желать боли, стремиться к гребаной боли, не дает уснуть до самого рассвета, будит, пока ты еще спишь. Такой любви, которую ощущаешь с каждым своим шагом, каждым произнесенным словом, каждым вздохом, каждым жестом, – как часть каждой мысли каждый день, каждую