Не место для людей. Сергей Лукьяненко

одна сторона – одна иголка! – он погрозил Нотти пальцем. И запустил патефон.

      – Я летаю в разные края,

      Кто же знает, где мы завтра будем.

      Дождик привожу в пустыню я,

      Солнце раздаю хорошим людям[2]… – мягко запел Марк Бернес.

      Обжора ухмыльнулся и неуклюже протанцевал пару шагов взад-вперёд.

      – Говори, – сказала Нотти. – Я слушаю тебя.

      – Вот это лучше, – одобрил Обжора. – Значит так, девочка. Силу свою настоящую вы, Драконы и Единороги, обретаете не сразу от рождения. Такова ваша особенность. И случается это в тот момент, когда мироздание в опасности. Вот и сейчас, чую я, такой час пришёл. Да и ты это знаешь, иначе не кидалась бы из стороны в сторону, слушала бы свои пластинки, волшебством игралась, шоколад лопала…

      Нотти покраснела. Шоколад она действительно любила и считала это досадной слабостью.

      – Хочешь, я с тобой заговорю,

      Руку дам и станет путь короче.

      Почему, дружок, – да потому,

      Что я жизнь учу не по учебникам,

      Просто я работаю, просто я работаю

      Волшебником, волшебником… – продолжал мурлыкать певец.

      Обжора взмахнул рукой – и патефон зазвучал тише.

      – Хочешь доказать маме с папой, что ты чего-то стоишь? – спросил Обжора. – Хочешь мир спасти? Радуйся, пришёл этот час! Если не струсишь, конечно.

      Нотти встала, подошла к Обжоре, толкнула его ладонью в могучую грудь.

      – И что я должна сделать, а?

      – То мне не ведомо, – ответил Обжора с достоинством. – Это твой путь, единорожий… – он хихикнул. – Смешно, да, звучит? Единорожий путь! Я лишь страж придорожный. Может, твой отец не знает, а я и ему путь открыл. Может, твоя мать и не помнит, а я для неё двери отворял!

      – Всё ты врёшь! – сказала Нотти.

      – Не веришь – сиди дома, крестиком вышивай, – сказал Обжора. – Значит, не готова. Мать твоя за мной пошла, не испугалась… что смотришь? Да, да. Потому и выжила, что в назначенный час я её из дома увёл, перед самым штурмом-то, перед самым побоищем…

      – Она не рассказывала, – упрямо сказала Нотти.

      – Конечно, – кивнул Обжора. – Ибо если ты войдёшь в дверь, которую я открою, ты забудешь нашу встречу и разговор. И себя саму ты тоже забудешь, Нотти. Ничегошеньки не вспомнишь, пока не выполнишь свой долг и не примешь силу!

      – Ты всё врёшь, – ответила Нотти. – Мама не помнит своего детства! Помнит только, как скиталась по Срединному Миру после войны, как голодала, воровала, училась волшебству…

      – Так она и не выполнила пока свой долг, – грустно ответил Обжора. – Я-то и сам думал, что долг её – вновь Дракона в наш мир привести. Ан нет! Что-то другое ей предстоит, чтобы вспомнить всё. И твоего предназначения я не знаю, девочка. Может, ты до старости ничего не вспомнишь, а живёте вы ох как долго! А может… может, и умрёшь ты. Не каждому в жизни удаётся свой долг исполнить.

      Нотти сглотнула вставший в горле комок.

      – Не каждому, кстати, и выпадает такой час, –

2

«Я работаю волшебником», слова: Л. Ошанин, музыка: Э. Колмановский.