Отрок московский. Владислав Русанов

Еще четверо возились с лошадьми, которые фыркали и косились, напуганные новым запахом и незнакомыми голосами.

      А еще чуть в стороне…

      Никита никогда не считал себя лошадником и с легкостью готов был признать, что тонкости конских статей для него – тайна за семью печатями. Но тут…

      Не нужно быть знатоком, чтобы понять: танцующий на снегу, перебирающий тонкими ногами скакун – не просто упряжная скотина. И даже не верховой конь дружинника. Нет, на такого не взгромоздится ни воевода, ни удельный князь. Ну разве что великий князь или король одной из западных держав.

      Спину коня укрывала вышитая алой нитью попона – тяжелые кисти свисали почти до бабок. Горделиво изогнутая шея отливала на солнце золотом. Коротко подстриженная грива казалась нежной, как волосы на голове младенца. Сухая длинная морда с белой проточиной. Красавец!

      Уж на что хороши кони были у Емельяна Олексича и Любомира Ждановича, но этому в подметки не годились. Боевой жеребец рыцаря Жоффрея де Тиссэ по сравнению с ним казался грубым, будто поделка деревенского кузнеца рядом с работой мастера-оружейника.

      Словно почувствовав на себе чужой взгляд, золотисто-рыжий аргамак взбрыкнул, а потом, прижав уши, попытался встать на дыбы. Двое разбойников, повиснув на недоуздке, с трудом удержали его.

      – Что зенки вылупил?! – выкрикнул мужик со сломанным носом, перехватывая рогатину. – Не про твою честь!

      – Что, понравился? – проговорил атаман. Он по-прежнему не выказывал злобы. Будто давнишнего приятеля повстречал. – Хорош?

      – Чудо как хорош! – чистосердечно ответил Никита.

      – Это – фарь[29].

      – Продать хочешь?

      – Что ты! Продать? Как можно! Таких красавцев только дарят. Или с бою берут. У кого кишка не тонка.

      – А у тебя не тонка, значит.

      – Вестимо, не тонка…

      – Да что ты с ним байки травишь, Любославушка! – Крепкий седобородый разбойник, неуловимо напоминающий Мала, потянул здоровяка за рукав. – Явился тут, не запылился… Еще неизвестно, что за гусь!

      – А ты боишься его, что ли, Некрас? – ухмыльнулся Любослав.

      – Я?

      – Ты. Раньше не замечал за тобой.

      – Я никого не боюсь. Только и тебе об опаске забывать не следует.

      – Да ладно! – отмахнулся главарь. – Мы свое дело сделали. Если бы вы меньше языками болтали, как собаки хвостом, а добро по вьюкам собирали, так и восвояси отправились бы.

      Под его суровым взглядом разбойники сникли. Несколько человек потянулись к саням, возле которых грудами лежал вытряхнутый товар: отрезы богатой ткани, рысьи и бобровые шкуры, добротная одежда, кожаные мешки, должно быть, с мягкой рухлядью.

      – А ты, малый, слезай с коня, – подмигнул Никите Любослав. – Посидим рядком, поговорим ладком. Кто ты да откуда? Отчего ты такой смелый, будто в монастырь на богомолье заявился, а не на большой дороге ватагу повстречал?

      – Я-то слезу, – в тон ему отвечал парень. – Только говорить мне с тобой не о чем.

29

Фари – кони персидской породы, завозившиеся на Русь через Европу.