Ведьмы Холодного острова. Дмитрий Агалаков

лишь оставалось едва заметно покачать головой, что означало: мол, тебя, Пчелкина, в дверь, а ты в окно.

      – Говори, Руслан, – сказал он.

      – Мы прослышали, что есть домик на стороне, и решили найти его…

      – Мы – кто? – кивнул ему Турчанинов. – Ты и Жанна?

      – Да, я и Жанна. Утром после попойки, на второй день, мы решили прогуляться и найти его. И нашли. Тут никого не было. Мы зашли, осмотрелись. И решили… ну, сами понимаете…

      – Понимаем, дальше, – вновь кивнул Турчанинов.

      – Когда после работы в этот день все пошли купаться на озеро, мы собрали шмотки и двинули туда…

      – Мало показалось?

      – Вроде того.

      – Ясно. Дальше.

      – Этой ночью, когда мы занимались любовью, я мельком взглянул на окно.

      – И что?! – прорычал Турчанинов.

      Лицо Руслана, и без того несчастное, словно свело судорогой. Он покачал головой.

      – Я подумал, что мне показалось…

      – Да говори уже! – возмутился профессор. – Рассказчик!

      – Я увидел лицо женщины. Там, в темноте.

      – Женщины? – нахмурился Турчанинов.

      – Да, Венедикт Венедиктович. Она прошла мимо, потом вернулась и… прилипла лицом к окну. Я не сразу сообразил, что это. Ведь это была особая ночь. Вы понимаете? Только сошлись. Мы были прям…

      – Поглощены друг другом? – подсказал Турчанинов и взглянул на Пчелкину, стоявшую в изголовье раненого.

      Та одобрительно кивнула метафоре.

      – Ну да! – живо, насколько ему позволяло состояние, откликнулся Руслан. – Все как в тумане! И тут – такое. Она смотрела на нас! Та, в окне. Я вскочил, закричал: «Там кто-то есть!» Но видение исчезло. Я проверил задвижку. Мы были заперты. Все объяснил Жанне. Но она отнеслась к этому очень просто: «Это кто-то из наших. Извращенцы. Пусть смотрят, если им так хочется. – А потом добавила: – Если это наша глиста, я ей лично ноги повыдергиваю».

      – Какая глиста? – спросил Турчанинов.

      – Вот и я спросил: «Какая глиста?» А Жанна мне: «Зойка, твоя подружка, какая же еще? – и усмехнулась. – Я вчера с ней имела беседу, – сказала она. – За лагерем. Она бросалась на меня, как дикая коша. Требовала, чтобы я тебя оставила в покое. Пришлось ее проучить». Не скажу, что эта новость меня обрадовала, Венедикт Венедиктович. Я думал, что Зоя все это давно забыла. Да это и было-то несерьезно. Под этим делом…

      Юля поймала взгляд профессора Турчанинова и отрицательно покачала головой, что означало: нет-нет, Венедикт Венедиктович, Руслан ошибается: Зоя Рыбкина ничего не забыла! Я знаю!

      Руслан перевел дух.

      – Потом Жанна сказала: «Плюнь на них. Идем ко мне».

      – Но как твоя голова оказалась разбита?

      Руслан с горечью улыбнулся. Но так могло показаться только мельком. Это вновь была точно судорога. Воспоминания не просто причиняли ему боль, они, кажется, вселяли в него ужас. От таких воспоминаний хочется бежать, как из ночного кошмара.

      – Я же рассказал не все, Венедикт Венедиктович, это только начало…

      – Начало?

      – Что-то вроде того.

      – Да-а,