По следам капитана Врунгеля. Андрей Николаевич Басов

собрались вместе. Мой дед был Христофор и я Христофор. Предок Лома был Лом, и это имя сохранилось в его детях. Отец твоего отца, Фома, был Фуксом, и ты тоже унаследовал эту фамилию. Это знамение свыше, а с Богом не поспоришь. Поэтому вот что я вам предлагаю. Давайте в память наших знаменитых предков совершим дерзкое плавание по их морским стопам от Кронштадта до Камчатки. С заходом по пути всюду, где нам покажется что-то интересным.

      – Заманчивая идея, – воодушевился Лом. – Ты капитан, я боцман и повар, а Фома матрос. Весь нужный экипаж в наличии. Только вот парусами мы не умеем управлять.

      – Зачем паруса? На моторной яхте, – возразил я.

      – Моторную яхту нужно иметь. Где она?

      – Построим. Есть из чего начать. Пороемся на кладбище кораблей. Что-нибудь подходящее и найдём. Там с развалом пароходства появилось много чего, о чём раньше можно было только мечтать.

      – Допустим, что так и посудину мы соорудим, и даже зарегистрируем. Но приключений наших дедов нам не видать. Твой, например, любил приврать о своих подвигах и нам их не повторить.

      – Да, ты прав, Лом, дед любил пофантазировать, но честно и бескорыстно – без злонамеренного вранья. Мы выдумывать ничего не будем. Просто своим плаванием покажем людям, что путешествий без приключений не бывает.

      – Я не против попробовать, но вот Фома что-то молчит. Что думаешь на этот счёт, приятель?

      – Просто не верится, что это возможно. Всегда мечтал о кругосветном путешествии. Можете на меня рассчитывать. Я в деле. С чего будем начинать?

      – Ребята, – послышался голос Лидочки, – мы закрываемся.

      – Я видел расписание паромов, – сказал Фома. – Мне сейчас до Питера не добраться. Нужно где-то до завтра переночевать.

      – Завтра выходной и послезавтра тоже. Можешь остановиться у Лома. У него свой домик на окраине, а завтра обследуем корабельное кладбище. Что найдём – всё наше.

      Кладбище кораблей

      Неустойчивость питерского климата известна в веках. Утро выдалось прекрасное, словно вчерашняя непогода была всего лишь дурной сон. Небо чистое, солнышко пригревает и настроение было бодрое на некоторое время, пока не приблизились к цели. Кладбище кораблей – скорбное и унылое место. От одних только мачты торчат из воды, другие ржавые и помятые посудины погрузились в воду лишь частично. У самого берега полусгнивший корпус парусника с обломками двух мачт. Бриг? Наверное, валяется ещё с царских времён. Есть некоторые ещё наплаву. Что-то железное в ритме волн бьётся о что-то тоже железное. Всё скрипит и стонет на мелких волнах. Долго бродим по берегу, время от времени заскакивая на какое-нибудь из судов, чтобы рассмотреть, что там скрывается за ним. Фома нервно поёживается, глядя на ржавых мертвецов.

      – Что ищем? – спрашивает Лом.

      – Какую-нибудь посудину метров двенадцати-пятнадцати длиной с высокими бортами и более или менее приличного вида.

      – Тогда нам в самый конец, где брошены суда за последние годы. Там покойники посвежее.

      И