ОТРОКИ ДО ПОТОПА. Олег Раин

и плохо справлялись с ветром, но изобретатели продолжали соревноваться. Уже в 1901 году инженер Сантос-Дюмон на одной из своих моделей поднялся в воздух и обогнул Эйфелеву башню. За это он получил денежный приз в сто тысяч франков.

      – Ух ты! – восхитились ребята.

      – А франк у нас сегодня сколько? – Антон покосился на Серегу.

      – Франков вообще не стало, – на еврики перешли.

      – Ну, если бы евриков сто тысяч, вышло бы не хило…

      – А спустя всего двенадцать лет в Европе стали создаваться воздушные дивизионы, – дрожащим от волнения голосом возвестил Федюня. – Воюющие страны начали бомбить друг друга с помощью дирижаблей. Немцы бомбили Англию, англичане – Берлин…

      – Я че-то не понял, – возмутился Кокер. – Почему одни иностранцы-то? А россияне чего дирижабли не строили? Тоже небось могли Берлин с Лондоном пофигачить.

      – В нашей стране проект цельнометаллического дирижабля длиной в двести десять метров представил Константин Эдуардович Циолковский. К сожалению, тогдашнее правительство посчитало нецелесообразным выделить деньги на постройку.

      – Вот уроды!

      – Потише, пожалуйста! – Федюня движением экстрасенса воздел руку.

      – А че тише-то! – забазлал Васена. – Вечно так! Как воевать и припахиваться, все наши кирзачи, а как открытия какие или еще что, так дуля с маком. Берлин-то – не Жираф ваш брал.

      – Ну, во-первых, не Жираф, а Жиффар…

      – Какая, блин, разница! На нас ездят, а мы терпим. Нефть вон направо-налево разливаем. Прям пивнушка, блин!

      – А тебе че, жалко? У нас, может, этого добра под завязку! – хмыкнул Кокер.

      – Ослина, блин! Я про другое! – Васена молотнул себя по шее. – Хомут-то не надоело таскать? Все другим да другим!

      – А ты не давай, – фыркнул Кокер. – Без тебя давалок хватает.

      – Че ты сказал?

      – Ты, с понтом, не слышал?

      – Умней паровоза стал? Я тебе рельсы живо поправлю.

      – Поправлял один заправляла! Потом на лекарства всю жизнь работал…

      Федюня растерялся.

      – Пожалуйста, тише! Ребята!..

      Изящно проголосовав, с места поднялся Сэм.

      – По сути народ прав, – хорошо поставленным голосом сообщил он. Обращался, как показалось Сергею, больше к окружающим, нежели к учителю. – Этим летом я был в Европе, так вот в Париже мы заехали в один музей – Дом Инвалидов называется. И вот какая деталь, Федор Тимофеевич: в экспозиции Второй Мировой войны выставлены немцы, поляки, англичане, французы – словом, все, кроме наших русских солдатиков. Нехорошо получается.

      – Да ваще западло! – прорычал с задних рядов Шама. За минувшее лето он повзрослел больше других. Ломкий голосок Шамы, наконец-то, сломался, прорезавшись в утробный бас. Занимающиеся своими делами ученики оживились. Кто играл в карты, подняли головы, болтавшие прекратили свои россказни о летнем отдыхе.

      – Зато у нас ракеты самые крутые! – патриотично брякнул