Сказка о квартире-избушке, Ленке-старушке, Бабе-яге, Кощее, Иване и его «харлее». Мария Мартова

одно – винить некого.

      – А может, – Иван смекает,

      сам с собой размышляет, —

      может, не так уж дурна

      царевна. Какая она?

      И Ивану пред очи представилась

      дочка царская, краля-красавица:

      вся в шелках серебристых,

      в соболях и лисах пушистых,

      в сапфирах-жемчугах,

      в сафьяновых сапогах,

      в брильянтовых застежках,

      в кольцах да сережках.

      Холопами окружена,

      величественна и нежна.

      Пальчиком поведет —

      к ней прислуга идет,

      всякий спешит,

      угодить норовит:

      кто яствами угощает,

      кто сказками потешает,

      кто песнями услаждает,

      кто плясками забавляет.

      И сидит царевна-красавица

      там, где сидеть ей полагается, —

      в тереме огромном,

      драгоценностей полном,

      сидит и скучает,

      вздыхает, зевает.

      Чего-то ей не хватает.

      В окошко поглядывает,

      жениха себе все приглядывает.

      Иванушка умом шевельнул

      да быстро себе смекнул:

      – Чего же мне нынче теряться?

      Не худо и попытаться.

      За все потери-лишения

      будет сладкое мне утешение,

      за все мученья-страдания

      будет доброе оправдание.

      Не будет для Лены

      лучше замены.

      Так Иван порешил,

      выбор свой совершил,

      выбор трудный, по силам не всякому.

      Так решил удал удалец,

      подскочил Иван-молодец

      и пошел дорогой прямою

      за царевной-женою

      в дали неведомы,

      в страны не хожены,

      не думая, не гадая,

      на случай уповая:

      авось пронесет,

      небось бог спасет.

      Долго ли, коротко ли Иванушка бродит,

      ясно солнце к зениту восходит.

      Солнце лучами играет,

      Иванушку согревает.

      Иванушка весел идет,

      гладко дорожка Ваню ведет.

      Легок ветерок над Ваней витает,

      свежесть-прохладу ему навевает.

      Птицы на ветках поют-заливаются,

      усладить Ивана стараются.

      Он идет, не останавливается.

      Все ему любо, все ему нравится.

      Скоро путь стелется,

      да не скоро сказка сказывается.

      Терем царевны все не показывается.

      Много верст уж он прошагал,

      утомился, устал.

      Еле ноги бедняга несет,

      того и гляди, сейчас упадет.

      Встал Иван, чтобы дух перевесть.

      Глядь! Чтоб ни встать ему и ни сесть.

      Пред ним как на ладони,

      нет, не царские не покои,

      не терем девичий,

      не чертог сказочный,

      а поляна лесная,

      поляна большая,

      с деревьями вековыми,

      с кустами густыми,

      с травами пряными.

      Деревья головы склоняют —

      тень напускают.

      Кусты от ветра укрывают,

      от глаз чужих оберегают.

      Травы мягко