Холодный мир. А. Дж. Риддл

с двумя другими заключенными в слабо охраняемой палате, похожей на общежитие. Но я все-таки еще жив.

      Лежа на нижней койке, я вижу, как у камеры останавливается охранник, который угрожал мне ножом. Ухмыляясь, он держит в одной руке винтовку, а в другой – стакан с домашним вином и смотрит молча, будто я животное в трогательном зоопарке.

      Я бы поблагодарил его за такой проявленный интерес ко мне, но, думаю, шутку он не оценит. Так что лучше не злить моих похитителей.

      Вместо этого я таращусь на днище верхней полки и думаю, что, по странному стечению обстоятельств, я теперь последний заключенный Федерального Исправительного Учреждения Эджфилд – места, откуда я мог легко сбежать. Но теперь меня убьют мои бывшие сокамерники, а если не они, то это сделает Долгая Зима.

      Возможно, эту сторону человеческой природы я пока так и не понял.

      9

      Эмма

      Представьте себе игру в дартс, ставка в которой – ваша жизнь. Да, и мишень двигается, а дротик – это вы.

      Вот на что это похоже.

      Капсула покачивается из стороны в сторону, маневровые двигатели то и дело корректируют ее местоположение.

      «ПРЫГАЙ», – гласило послание.

      Логику я понимаю: нужно отстегнуть себя от МКС и запрыгнуть внутрь капсулы. При этом ближе ее подвести невозможно – одно неверное движение, и меня или размажет между остатками станции и бортом спасательного судна, или разорвет напополам, или парализует.

      Смысл в том, чтобы отстегнуться от МКС и совершить прыжок максимально быстро. Назовем это «вариант дротика». Если я промахнусь, то просто улечу в космос. Мои соотечественники так установили капсулу, что я нахожусь между ней и Землей, так что если промахнусь, то хотя бы не сгорю в атмосфере. Хотя вариант этот – так себе.

      Не желая становиться дротиком, я выбираю другой вариант. Назовем его «умным»: вместо того чтобы улететь в черноту космоса, я встречусь с капсулой на полпути.

      Я отцепляюсь от обломка МКС, мягко отталкиваюсь и отправляюсь в свободный космический полет, дюйм за дюймом приближаясь к капсуле. Должна сказать, что состояние довольно беспомощное: как будто идешь по канату без страховочной сетки под тобой.

      Капсула все ближе и из-за постоянных выхлопов маневровых двигателей похожа на подкрадывающегося дракона. Огненные струи ускорителей выстреливают все чаще, и я буквально вижу, как человек в центре управления, пытающийся дистанционно удержать эту махину, обливается потом. Как и я.

      Двадцать футов.

      Курс точен.

      Пятнадцать.

      Меня сносит влево.

      Десять.

      Слишком мимо. Я могу ухватиться за край и втянуть себя внутрь.

      Расстояние еще больше, и я теперь разве что слегка задену борт, но двигатели вспыхивают ярче, чем прежде, и капсула бросается мне навстречу.

      Все происходит за секунду: меня захватывает рот стыковочного узла, и я падаю на пол уже внутри капсулы.

      Вокруг белые стены, к которым пристегнуты инструменты, а вместе с ними – огромная табличка, на которой от руки написано