Подарок от Милены. Наталья Александровна Демьяненко

полежит в черновике.

      – ты просто так заходила или что-то действительно хотела сказать?

      – Что ты, Ром, какое «просто так, я заходила, чтобы познакомиться с бирюзовой Юлей.

      Рома прошёл в комнату. Устроился на диване.

      – почему с бирюзовой?

      – Голос у неё такой. Красивый, я бы сказала.

      Ромка ничего не ответил, а я демонстративно медленно вышла из электронной почты, вызвала команду завершения работы компьютера. После чего поднялась из-за стола.

      – Но красивый голос, – заговорила я снова, – лично мне, как правило, ни о чём не говорит.

      Тут только я вспомнила. что собиралась извиниться перед другом за своё вызывающее поведение днём. Но… Нет, не хочу. Не могу себя заставить произносить извинения, в которых не будет ни грамма искренности. Тем более, что Рома хмыкнул:

      – Да нет, Юля и сама очень даже симпатичная девчонка, к тому же, хорошая собеседница, и… В общем, проехали. Если сегодня у нас по сценарию не ожидается продолжения сцены ревности, то всё-таки расскажи, для чего ты приходила? Я уверен, не просто так.

      Интересно, что означало это «и», сказанное таким многозначительным тоном?

      – Да я соскучилась, дорогой.

      Вот сейчас Ромка откровенно расхохотался.

      – А тебе идёт это, Милена. Глаза так и горят, румянец. Русалка в гневе, да и только. А за что ты сердишься? Неужели и правда взревновала?

      – Ты с ней встречаешься?

      – Можно и так сказать. Надо же когда-то начинать. Ты вот ведь тоже не одна.

      Да уж.

      Я пересекла комнату, присела на диван неподалёку от Ромы. Чувствовала, что он смотрит на меня и не знала, что сказать. Просто сидела, положив, сцепленные замочком руки, на колени.

      Рома прав. Детство закончилось, а взрослая жизнь диктует свои правила, с которыми приходится считаться.

      – приходила я из-за соседки, тёти Насти.

      – А что, Николай всё же умыкнул деньги бабушки Нины?

      – Ого, может быть, моё Знание заразно?

      – Заразно, конечно. Но, говорят, только половым путём передаётся.

      – Значит.. тебе не грозит, – рассмеялась я, – но про деньги ты угадал.

      – У неё действительно их украли? Николай?

      – Крёстный её сына не может быть вором.

      Серьёзного разговора не получалось. Мы оба то и дело разражались смехом. Рома опомнился первым.

      – Милена, если у бабули и правда спёрли деньги, это очень серьёзно и очень страшно.

      – Да, – я тоже начисто изгнала из интонации всякие признаки веселья, – И она хочет, чтобы деньги с помощью дара нашла именно я.

***

      Мы с Ромой снова стояли у двери соседки. Она открыла не спрашивая.

      – Тётя Настя, нельзя так дверь открывать, а вдруг бы жулики пришли.

      – Я думала, это Максим с Женей. Они по Ленинграду гуляют, по Эрмитажам всяким. Максим ключ дома забыл. Вот и решила, что мальчики вернулись.

      Для бабушки Насти, как и для многих пожилых людей, всю жизнь проживших в Ленинграде, возвращение городу его настоящего имени не имеет никакого значения. Ленинград для них так и остался Ленинградом.