Овердрайв. Сергей Иннер

салон набились полицейские и люди из службы безопасности ЗАО ЕБИ, я повторил историю для них. Прибежали БОТы соседних магазинов, я и им обрисовал картину. Так продолжалось до позднего вечера. Все разошлись, настало время закрываться.

      Жан-Поль притащил коробку назад. Мы закрыли дверь, опустили роллставни, собрали трубки подороже – девять штук, а остальные, как обычно на ночь, сложили в коробку из-под принтера, не забыв проложить их поролоном, чтобы не поцарапались. Мы отключили электричество, разлили на полу бензин, поместили в него концы провода и замкнули провод на датчик движения. Перед датчиком разместили включенный телефон, восстановили подачу энергии, поставили магазин на сигнализацию и вышли на улицу. Я позвонил в охрану.

      – 072 встал на сигнализацию?

      – Стоит как вкопанный.

      Мы сели на метро и поехали домой. Аннет приготовила на ужин гороховый суп и картофельное пюре с запечённой в сметане говядиной. Ещё у нас было немного арбуза и ром с колой. Мы ели, пили, слушали Van Halen, Pearl Jam и Kiss по Иннер. Радио. В полночь я позвонил на оставленный в салоне телефон, немного послушал гудки и повесил трубку. Через десять минут позвонил ещё раз, услышал «абонент находится вне зоны действия», и лёг спать.

      111. Утром

      Назавтра смену должны были открывать я и Петя. Когда я приехал, Петя стоял и курил, глядя на схлопнувшийся чёрный остов «Телефокуса». Всё сгорело дотла, было даже лучше, чем я ожидал. Рядом с ещё коптящим пожарищем как ни в чём не бывало раскладывал свой лоток Рахматулло. Заметив нас с Петей, он помахал рукой и засмеялся.

      – Вчера пришли зарплатные листы, – сказал я Пете. – Тебе бы они не понравились.

      – Ваша работа? – Петя кивает на руины салона.

      – Наша работа закончена. Я увольняюсь. Жан-Поль тоже.

      – Тогда и я.

      – Чем займёшься?

      – Вернусь в Иркутск. Там Death Metal более востребован.

      К нам подошла Лолита Башлачёва.

      – Лола! А ты что тут делаешь? У тебя же выходной.

      – Хотела забрать свои туфли, снести в ремонт. Но теперь вижу, что проще будет купить новые.

      – Мы все увольняемся.

      – Пожалуй, и я.

      Я позвонил Надежде.

      – Надежда, «Телефокус» сгорел.

      – Знаю, мне позвонили, когда сработала пожарная сигнализация.

      – У нас была пожарная сигнализация?

      – Разумеется.

      – Что ж тогда не потушили?

      – Пока ехали, уже ничего не осталось. Салон-то картонный был.

      – Причину возгорания установили?

      – Говорят, неисправная проводка. Но я всё думаю, может, это Молотильня?

      – Как знать, Надежда, может быть, и Молотильня. Мы все увольняемся.

      – И правильно! В жопу зло! Я тоже!

      Мы с Петей и Лолитой пошли в офис «Глюкофон» через дорогу, где работала Жанна, попросили у неё три листа бумаги и написали заявления на увольнение. Жанна отсканировала их и направила руководству.

      – А я говорила, – сказала Жанна. – Это место проклято.

      – А здесь, через дорогу, тебе лучше?

      – Да не так чтобы.

      – Так