Овердрайв. Сергей Иннер

любят.

      – В пределах разумного.

      – Ну да, конечно.

      – Что? Я разве в чём-то виноват?

      – Виноват, Серёжа, всегда мужик.

      До переезда я о таком правиле не слышал.

      146. Проверочка

      Полицейский остановил меня в вестибюле метро. Молодой, с изъеденным оспой лицом, в мешковатой серой форме.

      – Здрав-жлав, йдёмте с мно, – сказал он.

      Идём в комнату полиции – маленький тёмный закуток, где возбуждённый лейтенант сидит и стучит пальцами по маленькому столику с дисковым телефоном.

      – Ну! Кто тут у нас?! – восклицает он, завидев нас. – Турникетный прыгун?

      – Ника ни, – отвечает мешковатый.

      – Значится, карманный тягач?

      – Вро ни.

      – О! Наркоман?

      – Не мгу знот, тварщ лытант.

      – Зачем тогда привёл?

      – Прверчка.

      – Проверочка не помешает. Нутес, садитесь, гражданин, вот на этот стул, да поживее!

      Сажусь. Лейтенант вытирает лоб платком и говорит мне:

      – Документы.

      Даю паспорт. Он смотрит в паспорт, на меня, в паспорт, на меня, в паспорт, на меня, небрежно бросает документ на стол.

      – Приводы были?

      – Нет.

      – А если найду?

      – Попробуйте.

      Лейтенант берёт телефонную трубку, крутит диск и, немного спустя, басит:

      – Алло, да. Проверьте, Вернер Сергей Сергеевич проходил у нас по каким-нибудь делам?.. Точно?.. Ага, ну.

      Повесив трубку, лейтенант шмыгает носом и говорит мне:

      – Вы свободны, Сергей Сергеевич, но помните: мы за вами присматриваем.

      Мне отдают паспорт, и мешковатый сопровождает меня к выходу. Когда мы выходим в метро, он говорит мне:

      – Да у ныо даж тлыфон не вклчен.

      – Тогда зачем это всё?

      – Тка рабта.

      – А… вы случайно не чех?

      – Ни.

      – Ладно. Ну, я пойду?

      – Дэ… А, ни!

      – Что ещё?

      – Влыко Но и бло и чрно.

      – Что, простите?

      – Я грю: вылыкан буже чаровати.

      Он кивает за мою спину. Обернувшись, вижу афишу: Оззи Осборн в Ледовом Дворце. Полина от него без ума. Может, сводить её туда, и тогда всё наладится?

      0.

      Когда за кулисы приходят фанатки, готовые на всё, ты обозреваешь их со скупой гордостью. Некогда подумать о другом. Отказываться от предложенного нелепо, уйти от красоты немыслимо. Однако знаешь, что в них же и страдания твои, в них и печаль твоя, в них и погибель твоя, впереди, далеко впереди, далеко-далеко, впереди-впереди… а нет – вот она, уже здесь. Нет, спасибо, завтра приходите или ближе к закату империи, только не сегодня, не сейчас. Сейчас продолжается Игра, Великая Игра, Древнейшая Игра, колесят по шару легковые машины с тяжеловесными пассажирами, небесные автобусы прыгают из города в город, с континента на континент. Если скучно на Олимпе станет, гуляешь в садах: хочешь – спелую вишню рви, хочешь – скрути косячок из розового листа, да звукам свирели внемли или земную твердь будоражь светошумовым шоу с раскатами