Тюремные записки астронома. Сергей Юрьевич Масликов

с делом.

      Каждый вечер мы становимся персонами, чьим мнением вдруг интересуется администрация. В окошке появляется журнал.

      – Расписывайтесь.

      – За что?

      – В том, что отказываетесь от прогулки.

      – С чего бы ради?

      – Бокс для прогулок завален снегом.

      И добавляют для весомости:

      – Гулять можно только в 6 утра.

      На таких условиях прогулка никому не нужна. Приходится расписываться. Только позже я понял, что это неправильно с точки зрения настоящих зэков. Когда ты ставишь свою подпись, неважно где, ты идёшь на сотрудничество с администрацией.

      Этап в СИЗО

      В СИЗО я заезжал дважды. Первый раз это произошло сразу после суда. Тогда я попал сюда всего на один день. Потом меня вернули в ИВС больше, чем на неделю. Наверное, это была команда следствия, которому удобнее работать со мной в изоляторе. Возвращали из СИЗО меня 8 февраля. Когда рано утром прозвучала команда «на выход с вещами», я вспомнил, что сегодня день российской науки и день рождения планетария (шесть лет со дня открытия!). В этот день к нам должен приехать наш большой друг и коллега из Иркутска, специалист по Солнцу Сергей Язев. Помню, год назад мы решали серьёзную проблему – как подписаться под совместной статьей на английском языке. Он привык писать Sergey, я же придерживался другого написания – Sergei. Было бы странно, если бы наши имена были написаны по-разному. Много лет назад мой хороший знакомый из США объяснил, что написание Sergey может перекликаться по звучанию с определенной группой людей не той ориентации. Этот довод убедил моего друга, и он согласился на Sergei.

      В этот день была также запланирована моя лекция в библиотеке ГПНТБ, посвященная 100-летию календаря (новый стиль, по которому мы сейчас живем, был введен в Советской России в феврале 1918 года). Когда я выходил из камеры, где-то на подсознании мелькнула смешная мысль – меня везут на лекцию. Я даже представил, как буду выглядеть в аудитории после трёх дней пребывания в тюрьме. Как меня в помятом виде будут выводить из автозака в наручниках и вести в аудиторию через всю библиотеку. Почему бы не пофантазировать?

      О том, как выглядел заезд в СИЗО, расскажу подробнее. Для меня это был ещё один шаг в неизвестность. После быстрого «праведного» суда меня вернули в изолятор. Вечером из-за двери прозвучала команда – «на выход с вещами». Нас ожидает «этап» – перевозка с одного места заключения в другое. Дальше снова всё как в плохом кино – наручники, автозак, езда в неизвестном направлении, отстойник (нас здесь человек 20), обыск, врач, регистрация, фотографирование, отпечатки пальцев на электронном сканере, выдача алюминиевых чашек и белья. Личный досмотр оказался более гуманным, чем в ИВС – трусы снимать не пришлось, со всех сторон тело проверили ручным металлодетектором. Сотрудник долго приглядывался к моему нательному крестику – золотые и серебряные нельзя. К счастью, у меня – простой алюминиевый на шнурке, так что его пропустили.