Моя ожившая тень. Ксения Комал

а из себя – жертву. Последнее соображение почему-то зацепило, и девушка всерьёз задумалась.

      Жертвой она была довольно долго, причём соглашалась на эту роль абсолютно добровольно – когда позволяла родителям вертеть собой как угодно, когда подчинялась тренерам, даже если считала, что они ошибаются, когда зависела от брата, вернее от его незримого призрака… И вот теперь что-то новенькое – её действительно пытались убить. Мысль об этом настолько ошеломляла, что с ней никак не получалось смириться и мозг отчаянно искал какое-то другое объяснение, но в глубине души Стася знала, что права. Да, сестра Зинаиды могла оказаться самым паршивым водителем на планете. Да, в автомобилях бывают неполадки. Да, иногда и незаряженное ружьё стреляет… Но всё это полнейшая чушь, потому что сегодня смерть пронеслась в каком-то шаге и, если бы не удачное стечение обстоятельств, амплуа жертвы закрепилось бы уже навсегда.

      – Что я ей сделала? – задумчиво пробормотала девушка себе под нос.

      – Придушить не пыталась? А то я периодически страдаю от этой напасти…

      – Идиот.

      – Зато смел и решителен. – Вольтов посмотрел на неё с сочувствием, которое показалось очень неприятным, и вполне серьёзно попросил: – Не накручивай себя, это обычная случайность.

      – Сам-то веришь?

      – Нет.

      – Тогда зачем пытаешься ввести меня в заблуждение?

      – Затем, что паника на корабле нам сейчас ни к чему. Но, похоже, её и не будет?

      – Похоже, – безрадостно буркнула Стася. – Я не паникую в сложных ситуациях. Наоборот, чувства притупляются.

      – Отличная особенность. Только домовой опроверг бы твои слова. Ты бежала, как…

      – Вот сходи к нему и пожалуйся на моё лицемерие. Хоть все кости перемойте.

      – Похвальное благородство… – Он присел на низенький заборчик, отделявший от тротуара маленький цветастый садик под чьим-то окном, и, встряхнув головой, очень сосредоточенно на неё посмотрел. – Что ты успела ей сказать?

      – Тебе точно не надо в больницу?

      – Обойдусь.

      – Это очень хорошо, я полностью поддерживаю твоё самоубийственное решение.

      – Вроде мне уже пора привыкнуть, но всё же спрошу: чем не угодил?

      – Ничего личного, просто, если ты откинешься, леди Шумахер сядет, а я буду в безопасности. По-моему, блестящая комбинация…

      – И ещё одна причина меня добить, – загрустил Иван. – Так что ты там отчебучила?

      – Ничего. Сказала, что Зина была моей подругой и что я хотела бы навестить её маму. В квартиру меня не пустили и горюющую родительницу не продемонстрировали.

      – А ты и не слишком рвалась.

      – Чего рваться, если после суицида твоей пациентки её мать из ума выжила? Вполне обычная и предсказуемая реакция, меня ничто не насторожило. Кстати, наша талантливая автолюбительница упомянула, что нередко ссорилась с Зинаидой по поводу чего-то личного. Нет, не так: из-за поспешности в личном.

      – В каком смысле?

      – Честно