Контрабандисты. Андрей Батурин

лейтенант осмотрел ее крючковатый нос на давно перезрелом лице и решил пока свое семейное положение не раскрывать.

      – Да нет, просто анекдот вспомнил.

      – Какой? – хором спросили работницы.

      – Ну, это… про чемодан. Правда, он не совсем приличный.

      – Ничего, мы уже совершеннолетние. Расскажи.

      – Да он старый, – решил еще немного поломаться Леха.

      – Фигня. Рассказывай.

      – Ну ладно. Короче, это… Пришел один хмырь в чемоданный магазин. Ну, ходит там, смотрит, щупает все…

      – Нет таких магазинов, молодой человек, – засмеялась крючконосая, – не бывает… Может быть, он в кожгалантерейный отдел универмага пришел?

      – Ну да, да, туда, в кожгалантерейный отдел универмага. Ну и ходит, значит, смотрит… Все нормально так, хорошо… И замечает, что все чемоданы как чемоданы, а один малюсенький, как кошелек, лежит отдельно и стоит в десять раз больше, чем остальные…

      – А что? Бывает такое, – снова перебила его слишком умная кадровица. – У нас, например, изготавливаются партемонеты подарочные из натуральной кожи, с тиснением и инкрустацией уральскими самоцветами, так они стоят в три с половиной раза больше чем чемодан дорожный большой.

      – Ты заколебала, Нинка! Дай послушать, – прикрикнула на нее первая.

      – Да, – добавил рассказчик с некоторым раздражением. – В три с половиной, а не в десять же.

      – Молчу, молчу. – Нинка для надежности закрыла рот ладонью.

      – Ну и это, значит… Заинтересовал его этот вопрос. Подходит он к продавцу и спрашивает, так, мол, и так, удивительно, почему вот этот большой красивый чемодан стоит сто рублей, а этот маленький сморщенный тыщу.

      – Да и цен таких не бывает, – опять не выдержала всезнайка.

      – Блин! Да что это такое?! Ты дашь послушать?! – злобно прошипела беременная.

      – А что он болтает такое? У нас самый дорогой чемодан восемнадцать рублей стоит, а в других магазинах…

      – Это анекдот, дура. Что прикапываешься?!

      – Сама дура. Ну, двадцать рублей, тридцать хотя бы, а то сто…

      Тут из-под стола послышалось бульканье и повалили клубы пара – вскипел чайник. Это отвлекло работниц от неизбежной схватки. Беременная бросилась выключать электроприбор, а крючконосая готовить чайную церемонию.

      – Вам чай с молоком или с сахаром? – спросила она у гостя, внезапно перейдя на «вы».

      – С коньяком, – закинул удочку Леха.

      – Для вас все что угодно, – кокетливо сверкнув очками, ответила та.

      Из угла полилась модная песня – «Соловьиная роща». Крючконосая хищно прыгнула к висящему там репродуктору, добавила громкости и, отмечая довольно объемным для ее узких плеч задом ритм, в танце двинулась к шкафу.

      – А что дальше-то было? – опомнилась наливавшая в заварку кипятка первая кадровица, тоже в меру возможностей подергиваясь в такт музыке.

      – Где? – якобы уже забыл Леха.

      – Ну,