Европейцы (сборник). Генри Джеймс

брата. Его способность видеть все в розовом свете была так неумеренна, что набрасывала тень на этот прелестный тон. Все же в отношении фактов, ей казалось, на него можно было положиться, и потому она изъявила готовность его выслушать.

      – Во всяком случае, тебе, как видно, не указали на дверь, – проговорила она. – Ты отсутствовал часов десять, не меньше.

      – Указали на дверь! – воскликнул Феликс. – Да они встретили меня с распростертыми объятиями, велели заклать для меня упитанного тельца.

      – Понимаю, ты хочешь этим сказать, что они – сонм ангелов.

      – Ты угадала; они в буквальном смысле сонм ангелов.

      – C’est bien vague[15], — заметила баронесса. – С кем их можно сравнить?

      – Ни с кем. Они несравнимы, ты ничего подобного не видела.

      – Премного тебе обязана, но, право же, и это не слишком определенно. Шутки в сторону, они были рады тебе?

      – Они были в восторге. Это самый торжественный день моей жизни. Со мной никогда еще так не носились – никогда! Веришь ли, я чувствовал себя важной птицей. Моя дорогая сестра, – продолжал молодой человек, – nous n’avons qu’à nous tenir[16], и мы будем там звезды первой величины.

      Мадам Мюнстер посмотрела на него, и во взгляде ее мелькнула ответная искра. Она подняла бокал и пригубила.

      – Опиши их. Нарисуй картину.

      Феликс осушил свой бокал.

      – Итак, это небольшое селение, затерявшееся среди лугов и лесов; словом, глушь полнейшая, хотя отсюда совсем недалеко. Только, доложу я тебе, и дорога! Вообрази себе, моя дорогая, альпийский ледник, но из грязи. Впрочем, тебе не придется много по ней разъезжать. Они хотят, чтобы ты приехала и осталась у них жить.

      – Ах так, – сказала баронесса, – они хотят, чтобы я приехала и осталась у них жить? Bon![17]

      – Там совершенная первозданность, все неправдоподобно естественно. И удивительно прозрачный воздух, и высокое голубое небо! У них большой деревянный дом, нечто вроде трехэтажной дачи – очень напоминает увеличенную нюрнбергскую игрушку. Это не помешало некоему джентльмену, который обратился ко мне с речью, называть его «старинным жилищем», хотя, право, вид у этого старинного жилища такой, будто оно только вчера построено.

      – У них все изящно? Со вкусом?

      – У них очень чисто; но нет ни пышности, ни позолоты, ни толпы слуг, и спинки кресел, пожалуй, излишне прямые. Но есть можно прямо с пола и сидеть на ступеньках лестницы.

      – Это, конечно, завидная честь, и, вероятно, там не только спинки кресел излишне прямые, но и обитатели тоже?

      – Моя дорогая сестра, – ответил Феликс, – обитатели там прелестны.

      – В каком они стиле?

      – В своем собственном. Я бы определил его как старозаветный, патриархальный; ton[18] золотого века.

      – У них только ton золотой и ничего больше? Есть там какие-нибудь признаки богатства?

      – Я

15

Это довольно неопределенно (фр.).

16

Нам нужно только не терять выправки (фр.).

17

Прекрасно! (фр.)

18

Тон (фр.).