Поцелуй феи. Книга1. Часть 3. Иван Сирфидов

что, она злая?

      – Она добрая и хорошая.

      – Вот видишь. Наказание это просто взрослый поступок. Как ты сама же и сказала. Без этого не обойтись никак. Родители наказывают деток, когда те озоруют. Так и тут.

      Лала вздохнула. Но кажется сравнение с мамой ей помогло.

      – Что ты хоть сделала-то ему? Барону. Можно узнать? – осторожно поинтересовался Рун.

      – Жабу.

      – Жабу?

      – Да. Большую волшебную. Теперь она три недели будет жить у него на голове, и громко говорить по-человечьи «ква-ква, это лживые слова» всякий раз, как услышит из его уст неправду.

      Рун расхохотался безудержно.

      – Суровые вы существа, феи, – заметил он, продолжая смеяться.

      Лала сдержано улыбнулась.

      – Он это заслужил, котик. Он нехороший.

      – Хотел бы я на это посмотреть, – мечтательно посетовал Рун веселым голосом. – Не переживай, солнышко моё. В этом твоём волшебстве нет ни капли жестокосердия. Оно по сути-то даже доброе. Так, слегка пожурила как бы. И всё.

      – Я не переживаю, заинька. Уже нет. Благодаря тебе, – с теплотой отозвалась Лала. – Немножко грустно. Но это ничего.

      Она положила голову ему на грудь, в умиротворении.

      – Совестно тебя беспокоить, любимая, но спина уже устала, – с юмором пожаловался Рун. – И в животе пустовато. Может мы поедим? И идти бы нам надо. Я так понял, барон не только этих двоих послал тебя разыскивать. Как бы ещё кто нас не обнаружил из его людей. Или та парочка ему расскажет, где мы. Да и тут вообще народу излишне много шатается всегда. Надо бы уйти.

      – Кушать хочется, – добродушно согласилась Лала. – Давай, Рун, покушаем. И уйдём. Раз ты считаешь, что так лучше. Мне полегче уже. Во мне всё равно что-то изменилось. После злых чар. Но кажется я всё же не злая. Я просто ещё больше взрослая теперь. Детство полно радости светлой и беззаботности. Жаль, навсегда там не остаться.

      Буквально через пять минут они уж и продолжили путь. Рун решил, нет смысла разготавливать похлёбки – и дым от костра их выдавал бы, и времени прилично бы ушло, а оставаться боле на этом месте ему не хотелось. Итак излишне задержались, опасно. У него с собой была еда из дома: сыр, хлеб белый, варёный картофель, редис. Лале много ли надо, по кусочку сыра и хлебца, она и насытилась. Рун умял одну картофелину – вполне неплохо подкрепился. Терпимо. Сейчас они снова, как в прошлые времена, держались за руки в пути. Лала летела, а не шла, что позволяло им быстрее продвигаться, к тому же они оба были счастливы, это тоже придавало сил. Рун замечал, что в Лале может и правда что-то и изменилось после того, как она прокляла барона. Словно чуточку налёта задумчивой печали появилось в глазах. Но печаль её была доброй, не мешала ей сиять от счастья, наоборот, казалось, делала сие сияние ещё сильнее. Чтобы ценить счастье, нужно побывать и на несчастной стороне, дабы на контрасте с горестью понимать, как хорошо, коли у тебя всё хорошо. Наверное это и есть взросление. Когда ты глубже и осознаннее чувствуешь.

      – Любимая, – обернулся он к ней на ходу после некоторого раздумья.

      – Что, суженый