Корпоративное бессознательное. Александр Андронин

Он не может пошевелиться. На висках холодный металл. Потом всё взрывается ослепительной белой вспышкой.

      Специалист по ту сторону стекла не перебивал. Кеорт продолжал говорить.

      – Меня ранили. И я попал в плен. Это объясняет раневые каналы.

      – Но не объясняет, почему следы ранений скрыты, – сказал Эгер из-за стекла.

      – Возможно, было также ранение в голову.

      – Оно могло вызвать проблемы с памятью, – кивнул Эгер.

      – Ранение было такое, что мне изуродовало лицо. Тогда понятно, откуда следы пластической хирургии. И ещё, возможно, ранения были настолько тяжёлыми, что потребовались все эти импланты, чтобы меня восстановить.

      Эгер молчал, скрестив на груди руки. Потом одной фразой смёл неустойчивую конструкцию из догадок и допущений:

      – А кому понадобится тратить столько сил и средств на одного пленного?

      – Не знаю. Но я очень хорошо помню, как я работал в «Магнум корп», и никаких ранений за все годы работы я не получал. И компания точно не ставила мне никаких имплантов. А если они всё же есть… значит, я не сотрудник «Магнум корп».

      Кеорт сел прямо на пол. Он не хотел больше ничего предполагать. За спиной он услышал шаги Эгера. Он остановился рядом с Кеортом.

      – Вставай.

      Кеорт открыл глаза. Артон Эгер стоял над ним и протягивал ему руку. Помедлив, Кеорт схватился за руку и поднялся с пола. Рука Эгера на секунду попала в поле действия томографа. Мышцы предплечья и плеча на томограмме отобразились ненормальным тёмно-красным цветом.

      «Фармакологическая обработка мышечной ткани. Хирургические операции по укреплению связок. Ноу-хау «Тенфорс индастриз», отличительный признак их оперативников среди всех остальных».

      – Не раскисай, – сказал Эгер. – Ты ещё во всём разберёшься.

      В этот раз Кеорт понял, что это за странные интонации в его голосе.

      «Участие, сочувствие. Неожиданно для специалиста по конкуренции».

      – Ты, похоже, запутался, – сказал Эгер. – А я, видно, ошибался насчёт тебя. Думал, ты что-то скрываешь.

      Он сжал Кеорту кисть так сильно, что хрустнули суставы; Кеорт не сразу понял, что это рукопожатие.

      – Всё образуется, – сказал специалист. – Ты ещё вспомнишь, что ты там забыл. Вспомнишь свою компанию. Это точно. Такие вещи не забываются.

      Он снова сдавил Кеорту руку, от души тряхнул и ободряюще улыбнулся. Кеорт перевёл взгляд на эмблему на его плече – человек раскинул в стороны восемь конечностей, цепляясь за круг. Он выглядел точно так же, как на стене из обрывков воспоминаний.

      – Да. – Кеорт постарался ответить на рукопожатие с такой же силой. – Некоторые вещи не забываются.

      Эгер наконец отпустил его. Кеорт посмотрел на отражение, на многоцветную мозаику. Она не отпускала взгляд, требовала разобрать её и сложить из кусочков правильную картинку.

      Проскрипели по грязному полу неторопливые шаги. Ровный гул, заполнявший помещение, прекратился. Отражение в зеркале пропало. Стукнул по полу выдернутый