Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе. Теодор Драйзер

Каупервуда Стинер снова имел беседу с Сенгстэком, Стробиком и другими, каждый постарался вселить в его сердце надлежащий страх перед финансовыми операциями. Результат не предвещал ничего хорошего для Каупервуда.

      Сам Стробик тоже был сильно встревожен. Они с Уайкрофтом и Хэрмоном тоже пользовались деньгами из городской казны, разумеется, они брали гораздо более скромные суммы, ибо не обладали финансовым размахом Каупервуда, и теперь их заботило, как вернуть свои долги до того, как грянет буря. Если Каупервуд разорится и на счетах Стинера образуется крупная недостача, то весь городской бюджет подвергнется проверке и их займы тоже выплывут на свет. Если они вернут долги перед казначейством, то их, по крайней мере, не обвинят в должностном преступлении.

      – Отправляйтесь к Молинауэру, – посоветовал Стробик Стинеру вскоре после того, как тот встретился с Каупервудом. – Расскажите ему обо всем. Он посадил вас на эту должность. Он продвинул вашу кандидатуру. Объясните ему, как обстоят ваши дела, и спросите, что нужно сделать. Возможно, он подскажет вам. Предложите ему ваши активы; вам так или иначе придется это сделать. Сами вы не сможете выкарабкаться. Как бы вы ни поступили, не давайте Каупервуду ни одного проклятого доллара. Он затянул вас так глубоко, что теперь у вас мало надежды на спасение. Спросите Молинауэра, не поможет ли он заставить Каупервуда вернуть деньги в казну. Он может надавить на этого парня.

      Разговор еще некоторое время продолжался в том же духе, а потом Стинер со всех ног поспешил в контору Молинауэра. Он был так испуган, что едва дышал, и был готов упасть на колени перед надменным американским немцем, крупным финансистом и политиком. О, если бы мистер Молинауэр помог ему! Если бы его вытащили из этой передряги, чтобы он не попал в тюрьму!

      – Боже мой, боже мой, боже мой, – снова и снова повторял он на ходу. – Что мне делать?

      Позиция Генри Э. Молинауэра, финансового и политического воротилы, прошедшего суровую школу жизни, была именно такой, какую следует ожидать от подобных людей в сложных, рискованных обстоятельствах.

      Памятуя о словах Батлера, он размышлял, какую выгоду для себя он может извлечь в этой ситуации. По возможности, он хотел получить в управление любые трамвайные акции Стинера, никак не скомпрометировав себя. Эти акции было нетрудно перевести на подставное лицо через биржевых брокеров Молинауэра, а затем на собственный баланс. Сегодня днем придется прижать Стинера; что же касается его полумиллионной задолженности перед казначейством, то Молинауэр не видел, что можно с этим поделать. Если Каупервуд не возместит недостачу, город понесет убытки, но скандал нужно приглушить до выборов. Если разные партийные шишки не проявят больше великодушия, чем ожидает Молинауэр, то Стинеру предстоят разоблачение, арест, судебный процесс, конфискация имущества и, вероятно, тюремный срок, хотя последнее наказание могло быть смягчено губернатором после того, как улягутся общественные страсти.