Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе. Теодор Драйзер

Кэллиган, которая работала портнихой и овдовела десять лет назад – ее муж, занимавшийся передвижением домов, погиб под рухнувшей стеной, – и ее двадцатитрехлетней дочери Мэйми. Они жили в маленьком двухэтажном кирпичном доме на Черри-стрит неподалеку от Пятнадцатой улицы. Миссис Кэллиган была не очень умелой портнихой; во всяком случае, недостаточно хорошей для семейства Батлеров при их нынешнем богатстве, которые предпочитали первоклассные ателье. Эйлин иногда приезжала к ней за льняными домашними платьями, нижним бельем и для подгонки некоторых дорогих предметов туалета, изготовленных превосходной модисткой на Честнат-стрит. Она бывала в этом доме в основном потому, что ходила с Мэйми в одну школу при церкви Св. Агаты, когда семья Кэллиган выглядела довольно благополучной. Мэйми зарабатывала сорок долларов в месяц как учительница шестого класса в одной из средних школ, а обычный заработок миссис Кэллиган составлял около двух долларов в день, а иногда и того меньше. Дом принадлежал им, но обстановка говорила, что хозяйки зарабатывают не больше восьмидесяти долларов в месяц.

      Мэйми Кэллиган была далеко не такой хорошенькой, как ее мать в молодости. Миссис Кэллиган в свои пятьдесят лет все еще была полненькой, расторопной, жизнерадостной и улыбчивой. Мэйми не блистала умом и не была особенно привлекательной. Она отличалась серьезностью, вероятно, обусловленной жизненными обстоятельствами, ей сильно не хватало живости и женского очарования. Вместе с тем она была доброй и искренней, прилежной католичкой, а также обладала той благоприобретенной и часто избыточной добродетелью, которая отгораживает многих людей от мира, – чувством долга. Для Мэйми Кэллиган долг (привычное следование идеям и представлениям, усвоенным с детства) был исключительно важной вещью, главным источником ее покоя и утешения. Ее опорой в мудрено устроенном и неопределенном мире был долг перед церковью, долг перед школой, долг перед матерью, долг перед друзьями и так далее. Ее мать часто хотела, чтобы Мэйми ради своего же блага была менее послушной своему долгу и более привлекательной физически, чтобы она могла нравиться мужчинам.

      Несмотря на то что ее мать была портнихой, Мэйми никогда не одевалась модно или просто привлекательно, иначе она чувствовала бы себя не в ладу с собой. Ее обувь была слишком велика и плохо сидела на ноге, платье из хорошего материала, но дурного покроя свисало унылыми складками от бедер до щиколоток. В то время вязаные вещи только входили в моду, а поскольку вязаная одежда плотно облегала фигуру, она шла женщинам с хорошими формами. Увы, к Мэйми Кэллиган это не относилось. Требование моды заставляло ее носить такое платье, но ее руки и грудная клетка были недостаточно хороши, чтобы эта одежда выглядела на ней привлекательно. Ее головные уборы, как правило, ограничивались шляпкой-блинчиком с единственным пером, которое почему-то всегда нелепо торчало. Она часто выглядела немного усталой, но обычно это была не физическая усталость, а скука. В ее жизни было очень мало настоящей красоты, и Эйлин Батлер, несомненно, была для нее