Библиотека в Париже. Джанет Скеслин Чарльз

из-за папа́. Какой же дурой я была, явившись к нему в участок! Меня замутило. Нужно было перешагнуть порог и захлопнуть дверь между нами. Я наклонилась, мои пальцы коснулись ключа, но Поль оказался проворнее, он одной рукой схватил ключи, другой – мой локоть.

      – У меня достаточно знаний, – продолжил он, заставляя меня выпрямиться. – И если честно, мне нужно повышение, чтобы иметь более достойные средства.

      Я уставилась на маленькую голубую пуговку на его рубашке:

      – Поздравляю. Когда приступаете?

      – Я отказался.

      – Отказались?

      – Мне не хотелось, чтобы вы усомнились в моих чувствах.

      Мое сердце расцвело. А Поль прижался губами к моим губам. Поначалу мои губы сжались, как у какой-нибудь старлетки в кино, а потом раскрылись перед лаской его языка. Когда Поль поднял голову, я уставилась на него в изумлении, чувствуя, что в процессе этого томного поцелуя я могла бы свалиться прямиком в текст «Грозового перевала» Эмили Бронте.

      В День взятия Бастилии, когда я пришла в квартиру Маргарет, дворецкий проводил меня в гостиную, где на меня уставились портреты высокомерных мужчин. Испуганная, я направилась к стоявшему в углу роялю размером с папин автомобиль. Мои нервные пальцы коснулись клавишей, взяв несколько нот. Никто из моих знакомых не имел дворецкого или рояля. Это были элементы романов, а не реальной жизни. Из окна я видела церковь с позолоченным куполом, ту, в которой похоронен Наполеон. Да уж, соседи здесь были важными. Дома мы редко открывали окна, потому что с вокзала постоянно летела угольная пыль. Низкие потолки делали нашу темноватую квартиру уютной в хорошие дни и мрачной – в плохие. Окно моей спальни выходило на здание напротив – в десяти футах от нас, – и я прекрасно видела белье, сохнувшее над ванной мадам Фельдман. Солнечный свет и прекрасные виды были просто роскошью. Маргарет совсем не была такой уж робкой, как мне казалось.

      – Мы заставили вас ждать? Кристина ни за что не хотела вылезать из ванны, – сказала Маргарет, державшая на руках дочь.

      Малышка спрятала лицо в воротник блузки Маргарет, и я видела только влажные кудряшки.

      – Мы с тобой встречались на Часе чтения, – напомнила я Кристине. – Это мое самое любимое время за всю неделю.

      Она вскинула голову:

      – Мое тоже!

      За Кристиной пришла няня, и я следом за Маргарет отправилась через ее спальню в гардеробную, которая оказалась размером с кабинет мисс Ридер. Вдоль одной стены висели дневные платья из модных домов, вдоль другой – вечерние, и каждое стоило, пожалуй, больше моего годового жалованья. Трудно было поверить, что одна женщина может иметь такое их количество, и, уж конечно, невозможно было не разинуть рот. Какие краски! Яблочно-красное, сливочно-белое, цвета лакрицы… Я не могла удержаться от того, чтобы потрогать каждое платье.

      – Почему бы вам не примерить какое-нибудь?

      – Ох, не знаю…

      Я не могла выбрать, и Маргарет сама подала мне черное платье. Я приложила его к себе и закружилась по гардеробной.

      – Идемте! – позвала я Маргарет. – Чего вы ждете?

      Она сдернула с вешалки зеленое платье