Цифры нации. Николай Старинщиков

кустарник рос по обочинам.

      – Как ты думаешь, папа, мы успеем добраться засветло? – спросила Катенька.

      Шендерович зябко повел плечами и промолчал: дорога резко сужалась, уходя вправо. Шоссе в этом месте оказалось перегорожено грудами бетонных шпал вперемешку с изогнутой арматурой, землей и валунами. Сбросив скорость почти до нуля, Федор Ильич съехал с дороги и стал пробираться по грунтовке.

      Ревел мотор. Шумела в лужах вода. Кошкину начинало казаться, что они едут по кругу в одной и той же местности. Он никогда не бывал в подобных местах, и, если бы ему сказали: «Беги, родимый!» – он не выбрался бы отсюда никогда. Тем более что солнце спряталось, так что ориентира у него не было никакого.

      – Вот и мы приплыли, – вздохнул Федор Ильич, останавливаясь. Впереди оказалась просторная лужа, за ней возвышался крутой косогор. – Два в одном называется. Так что сидеть и крепко держаться…

      – Может, пешком? – спросила Катя.

      – Я сказал – сидеть!

      Федор Ильич включил передачу и тронулся с места, набирая скорость. Проскочив лужу, он ринулся на косогор без остановки, однако, не доехав до вершины, остановился. Машина скребла четырьмя колесами, оставаясь на месте.

      – Теперь ступайте! – Федор Ильич вдавил педаль тормоза. – Видите пень наверху? Берете трос – и вперед. Но только не стойте потом вблизи.

      Кошкин открыл дверь и, норовя скатиться вниз, первым выбрался из машины. Утвердился ногами на траве и, удерживая плечом непослушную дверь, протянул руки к Катеньке.

      – Осторожно! – подсказал Федор Ильич. – А то улетишь под гору. Сначала ноги, а потом уж сама…

      Но Катя сделала по-своему. Упираясь коленом в сиденье, она наступила другой ногой на порог и выпала навстречу Кошкину. Тот подхватил ее и поставил рядом с машиной.

      – А теперь трос, Володенька!

      Кошкин, ухватив Катеньку под локоть, помог ей подняться на косогор, затем спустился к машине и вновь поднялся наверх с концом троса в руке.

      Обернув трос вокруг пня, они отошли в сторону. Федор Ильич включил лебедку. Трос натянулся. Машина, вращая колесами, стала медленно подниматься.

      Забравшись на косогор, они продолжили путь, виляя среди зарослей пихтового леса.

      – Раньше-то мы по шоссе ездили, пока его бетонным хламом не завалили, – ворчал Федор Ильич. – Они решили, что этого будет достаточно… Слава богу, что так, а не иначе… Не замуровали живьем… Нет человека – нет проблем!

      На лице у него выступили капли пота. Вынув из дверного кармана полотенце, он утерся и продолжил:

      – Мы даже не догадывались, что это за система… Потом до меня дошло… Это система возмездия… Но чтобы вот так – не помню такого, чтобы забыть о целой системе… Вот это вот, – он хлопнул рукой по баранке, – оттуда же…

      Он посмотрел на ручные часы:

      – Однако долго мы едем…

      Лес между тем начал редеть, колея пошла под уклон. Внизу, поперек пути, возвышалось шоссе, ведущее к тоннелю у подошвы горы. Поднявшись