Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме. Глен Кук

светит ли тебе самодисциплина, и достичь ее надлежало до периода созревания и всего, что вытекает из оного.

      Радетик протолкался сквозь стайку детей:

      – Будь я проклят!

      Фуад оттащил его назад:

      – Кто бы сомневался. – Он занял место Радетика. – Ох ты!.. Женщина с открытым лицом! Учитель, ты вполне можешь отпустить детей – они теперь ни за что не успокоятся. Пойду лучше скажу Юсифу, что они здесь.

      Взгляд Фуада стал похотливым, словно у озабоченного самца. Радетик был уверен, что у него встало между ног.

      «До чего же странные эти обычаи пустыни», – подумал он.

      Слухи ползли по Королевскому двору уже много дней. Неужели Эль-Мюрид в самом деле осмелился явиться в Храмы?

      Радетик снова протолкался к щели и уставился на идущих.

      Женщина оказалась моложе, чем он ожидал. Она ехала на высоком белом верблюде, и впечатление, которое вызывало ее открытое лицо, полностью затмевало юношу с диким взглядом, сидевшего на белой кобыле. Вдобавок Эль-Мюрид казался совершенно неприметным на фоне еще одного мужчины, ехавшего на большом черном жеребце. «Это наверняка Насеф», – подумал Радетик. Драчун и скандалист, который командовал личной стражей Эль-Мюрида, носившей эффектное имя Непобедимых, брат жены Ученика.

      – Эль-Мюрид… Ты отважный бандит, сынок, – пробормотал Радетик, вдруг обнаружив, что восхищается высокомерием юноши.

      Любой, кто мог сунуть нос в дела священнослужителей, был на хорошем счету у Мегелина Радетика.

      – Ребята, слезайте. Идите к отцам. Хотите, чтобы вас отхлестали плетьми?

      Таково было наказание за взгляд на обнаженное лицо женщины. Ученики убежали – все, кроме Гаруна.

      – Это правда Эль-Мюрид? Которого отец зовет Маленьким Дьяволом?

      – Да, это он, – кивнул Радетик.

      Гарун поспешил за братьями:

      – Али! Погоди! Помнишь, когда Сабба пришел в Эль-Асвад?

      Мегелин заподозрил неладное. Те рожденные под несчастливой звездой мирные переговоры с Саббой-и-Хассаном не принесли ничего, кроме дурной крови. Он последовал за учениками.

      Он предупреждал Юсифа, составляя гороскоп за гороскопом, и каждый из них был чернее предыдущего. Но Юсиф отвергал научный подход к собственной жизни.

      В сыновьях Хаммад-аль-Накира таилась врожденная, но невинная жестокость. В их языке даже не было слов, чтобы выразить понятие «жестокость к врагу».

      Гарун оглянулся и помедлил, заметив, что Радетик за ним наблюдает. Но желание произвести впечатление на братьев превозмогло здравый смысл. Схватив набор юного шагуна, он бросился за ними на улицу.

      Радетик пошел следом. Возможно, он и не мог помешать их проказам, но у него могла появиться возможность проникнуть за завесу тайны, окружавшей крах переговоров с Саббой-и-Хассаном.

      И тайна эта оказалась до ужаса простой.

      Шагун был в не меньшей степени фокусником, чем истинным чародеем. Гарун тратил